Я знаю твой секрет - стр. 24

деньги. А где крутятся большие деньги, нет места ссыкунам и белоручкам. Я полагал, Артемий вкратце обрисовал ситуацию.

Эй, что за наезды такие пошли, я не понял?

– Всё я обрисовал!

– Тогда почему тупые вопросы задаются?

– А я откуда знаю? У неё в это время рот был занят, а не уши.

– Чем занят?

– Мной, естественно.

Марьяша пунцовеет, Аврора от смеха тихо хрюкает, а Барин… А Барин обречённо закатывает глаза.

– Понятно. Всё, как обычно. Напомни, чтоб я запретил тебе искать игроков среди девушек.

– Чего это?

– Потому что ты их тестишь не тем местом, каким требуется.

– Хрена себе. Не, ты это слышала? – возмущённо пинаю в плечо блондинку.

– А я тут при чём? Я вообще не в курсе, что у вас происходит. Что за игра такая?

– Голодные игры. Версия двадцать первого века. Со спонсорами, блэкджеком и шлюхами.

– И какой от неё смысл? Тоже напоминание Дистриктам, чтоб не бузили?

– Не, всё куда проще: острые ощущения. Ты же вроде любишь такое.

– Острые ощущения, адреналиновая ломка и деньги. Короче, – Барин лезет в стол, доставая револьвер системы Нагана и шумно высыпает все патроны из барабана на столешницу. – Отборочное испытание: русская рулетка. Шесть пустых камор, в седьмом патрон, – откатившийся к самому краю и в последний момент пойманный наглядно заправляется обратно в барабан. – Мишень… – взгляд, поблуждав по головам, замирает на мне. Естественно. – Готов попозировать?

– Обижаешь. Всегда готов.

– Ну вот. Мишень – Спиридонов, – барабан прокручивается, спусковой крючок оттягивается, и револьвер кладётся на середину стола. – Кто первым не сдрейфит и выстрелит – автоматически попадает в игру. У вас минута. Время пошло.

***

Таймер уже начал отсчёт, вот только ничего не происходило. В кабинете воцаряется прямо-таки звенящая тишина, отяжелевшая от липкого страха, перемешанного с недоверием.

– Пятнадцать секунд, – напоминает Барин.

– Не, ну чего вы сыкло-то такое? – даже слезаю со своего насеста, призывно разведя ладони. – Рука, нога, плечо – выбирайте. Или очко у всех жим-жим?

– Это такая шутка? – Марьяша, кажись, готова удариться в истерику.

Мда. Впрочем, с ней всё было понятно с самого начала: единственное опасное, что эта дура когда-нибудь держала в своих изнеженных пальчиках – пилочка для ногтей.

А как рвалась, как рвалась! Так рьяно сосала, словно в чемпионате участвовала. А всё для чего? Для того, чтобы заручиться моим покровительством, получив шанс оказаться здесь.

Оказалась. И чё?

– Тридцать секунд, – Барин всё больше и больше разочаровывается. – Неужели никто?

Ага. Пацан, ожив, нерешительно тянется к револьверу, замирает в нескольких миллиметрах, набираясь храбрости, и…