Я жив… - стр. 23

И он вам наверняка ответит:

– Понятия не имею… «Евстигнеев»!

Но если Евгению Евстигнееву давать звание по гамбургскому счету, безо всяких скидок, ссылок, скобок, пространных перечислений наград и заслуг, то звание у Жени должно быть таким – со всеми заглавными буквами в каждом слове:

Потому что Женя обладал не только непревзойденными актерскими, но и необыкновенными человеческими качествами, что в нашем ремесле встретишь не так уж часто.

Сколько лет прошло с тех пор как Женя ушел от нас, но он по-прежнему со мной. Но не только со мной – я уверен, и со всеми тоже. Со всеми теми, кто знал его по спектаклям, фильмам, телеинтервью, воспоминаниям. Такой человек как Евгений Евстигнеев не может исчезнуть. Он есть. Не был, а ЕСТЬ. В нашей памяти и в нашем сердце.

Виталий Александрович Лепский – ректор Горьковского театрального института – рассказывал мне, как однажды пришел в кинотеатр и ждал начала сеанса. Это было очень давно. Как обычно, он решил занять себя в оставшееся время разглядыванием анонсов, рецензиями на уже прошедшие фильмы и досужими разговорами со своей женой, но что-то заставляло его то и дело поворачиваться в сторону оркестра, развлекавшего ожидавшую фильма публику. Он не понимал, в чем дело, оркестр не интересовал его, но голова почему-то все время поворачивалась в ту сторону, откуда исходили громкие гипнотизирующие звуки. Через несколько минут он понял, что его внимание приковывает странный парень, сидящий за ударными инструментами, нечто невообразимое вытворяющий с барабанными палочками и так самозабвенно и артистично заслонявший собой весь оркестр, весь маленький зал, что оторваться от этого зрелища Лепский не мог. Он подошел к ударнику и спросил:

– Кто вы?

Парень сказал, что он слесарь с завода «Красная Этна», но что в свободное время играет в кинотеатре – это его хобби.

– И какое у вас образование?

– Незаконченное среднее.

– А хотите вы быть драматическим актером?

– Не знаю, а зачем?!

Но Лепский вручил ему свои координаты, и через два дня ударник из оркестра пришел.

– Вы меня просили зайти.

– Да, очень просил! – Он был счастлив, что парень все-таки отреагировал на его непонятное предложение.

– Знаете басню, прозу, стихотворение?

– Нет, не знаю.

– Выучите и обязательно придите ко мне почитать.

Он выучил, почитал и стал студентом Горьковского театрального института…

Что понял тогда замечательный педагог, прекрасный человек Виталий Александрович Лепский про талант Жени Евстигнеева, почему он так настойчиво почти заставил его бросить профессию слесаря, ударные инструменты и пойти учиться в театральный вуз?! Думаю, он тогда и сам не знал… Наверное, это была огромная интуиция настоящего художника. Закончив Горьковский театральный институт, Евгений Евстигнеев стал артистом Владимирского театра. Он не соответствовал стереотипу актера того времени, которого стоило бы оставлять по окончании в прославленном Горьковском театре, где однокурсники Евстигнеева, обладающие прекрасными внешними данными героев, с поставленными баритонами и умением четко выговаривать все слова, не глотая окончаний и старательно произнося все согласные, заняли сразу ведущее положение. А Женя в это время попал во Владимир и мгновенно стал любимцем публики, ведущим комиком. Как только его голос слышался из-за кулис, в зале раздавались бурные аплодисменты. А когда в спектакле «Иван да Марья» его в ночной рубашке выносили два человека на руках, скрещенных как стульчик, публика начинала хохотать до икоты. Очевидцы рассказывают – многие зрители так активно вели себя, что их приходилось выводить из зала.