Размер шрифта
-
+

Я жду вас потом - стр. 3

                И душа за душой отлетает, —
                вместо —
                ангел становится в строй.
                                               («Шестая рота»).

Вообще-то, христианских реалий, знаков, образов, мет в стихах Соколкина очень много. Но под каким странным углом, в каком диком изломе они подаются…

                Гряди ж, Иисусе Господи, скорее…
                Утробу выжги матери-земли.
                             («Гряди ж, Иисусе Господи, скорее…»).

И далее…

            …рождаясь, рвём скорее пуповину,
            заражены – свободой от Тебя.

Христос, выжигающий утробу матери-земли и заражающий свободой? Я – по аналогии – вспомнил диковинную поэму Юрия Кузнецова «Путь Христа», в которой Мария Магдалина объявила Христа виновником всёх её злоключений (Христос отверг плотскую любовь Марии Магдалины, и она «с горя пошла по рукам»).

свобода совести простительна юнцам,
но не тебе, душа…

Не то психея поэта трагически мечется между славянским родовым капищем и молельней. Не то Святогор хрипло и кроваво проламывается из гроба. Но куда? Реальность закатана в сто слоёв: язычество прорастает в Христианство, сверху на него ложится классическая европейская культура со всеми её соблазнами, затем на это накладывается советское бытие, а потом – как довершение – бытие постсоветское, рыночно-демократическое. Где правда? Правду не видать. Вместо неё – безостановочное движение. Деревья пожирают корнями землю, с церквей валятся кресты, из бездны кричит не зачатый плод, бегут крысы, летят над землёй чёрные всадники, вспыхивают и гаснут степные рати – то половецкие, то монгольские, то хазарские. Проходят века и тысячелетия, но широкое поле русской судьбы – неизменно и неизменчиво.

И тогда приходит Она. Женщина.

* * *

Любовь для Соколкина – это весенний дурман, сладостно-мутный морок, наваждение, меряченье…

                …где бросаются чувства на шею,
                словно волны,
                почти без труда.
                            («Море что-то бормочет влюблённо…»).

И с Женщиной – ничего не понять. Героиня лирики Соколкина – не кузнецовская «змея», вечная соперница мужчины (поэта, добра-молодца), его мучительница – и одновременно – его жертва. Но какова она, эта героиня?

Ты злая, ты холодная, ты снежная.
Ты маленькая, добрая и нежная.
Всё врёт метель! Ты добрая. Ты злая.
Ты равнодушная.
А, впрочем, я не знаю.
                            («Зимние метаморфозы»).

Как же любить такую? Непонятно. И, вообще, что есть любовь?

                И то, что в себе мы зовём любовью,
Страница 3