Я захватываю замок - стр. 46
Я похолодела: может, отец и правда пьет годами? Нашел под замком потайной винный погреб. Или сам готовит алкогольное зелье. Есть ведь такая штука – древесный спирт. Я немедленно поделилась чудовищной догадкой с мачехой.
– Не плети ерунды! – поморщилась Топаз. – Если мужчина пьет, сразу видно. Нужно потерпеть. Просто он гений…
Умывшись, она переоделась в свой любимый наряд: заношенное донельзя итальянское платье кремового цвета и маленькую ярко-красную тюбетейку, – а затем ушла жарить картофельные лепешки. Близилось время чая.
Пока я рассматривала в саду полураспустившийся нарцисс, от викария вернулся отец.
– Есть новости? – поинтересовалась я, желая проявить дружелюбие.
– Разве лишь одна. Нас явно выделили, не пригласив в Скоутни. Насколько я понял, приглашения раздают направо и налево. – Он презрительно усмехнулся и со смущенной улыбкой быстро добавил: – Прости, деточка. Ты ведь догадываешься, в чем дело?
Я напряженно заглянула ему в глаза.
– Дело в аренде, – принялся объяснять отец. – Они изучили этот мелкий вопросец, я точно знаю: квартальный платеж в марте не пришел. Очень великодушно с их стороны… Лучшие из американцев всегда великодушны. Но связываться с нами они не желают.
Топаз не открыла ему правды: во-первых, не хотела расстраивать, а во-вторых, из женской солидарности. Я колебалась, не рассказать ли?.. В конце концов, промолчала. Вдруг чувство вины из-за долгов по аренде обернется во благо? Чем не стимул засесть за работу!
В лицо отцу дул холодный мартовский ветер – трепал седеющие волосы, развевал полы старого тоненького пальто… Мое сердце чуть не разорвалось от жалости! Я торопливо сообщила, что к чаю будут картофельные лепешки. Пусть хоть чему-то порадуется!
Особой радости картофельные лепешки нам не доставили: в разгар чаепития разразилась семейная ссора. О ссорах смешно читать в книгах или рассматривать скандалящих на картинках – в жизни и вполовину не так забавно. Особенно «традиционные» ссоры за столом. Меня от них трясет и тошнит. Началось с того, что Томас трижды попросил Роуз передать ему соль; сестра пропустила его просьбы мимо ушей, а когда он возмутился, залепила ему через стол оплеуху.
– Роуз, ты рехнулась? – рассердилась Топаз. – Он же болеет!
– Так и знала, что ты это скажешь! – ответила Роуз. – Вечно я виновата!
Тут взвился отец:
– Черт бы всех побрал!
Резко толкнув стул назад, он задел Элоизу; собака взвизгнула.
– Перестаньте! Перестаньте! – воскликнула я. Глупо, конечно.
Лишь Стивен сохранял невозмутимость. Тихо поднявшись, он осмотрел Элоизу; та оказалась цела и невредима. Собаке вообще повезло: львиная доля картофельных лепешек досталась ей. Чуть позже наш аппетит вернулся, но есть было нечего.