Я забираю тебя, Аня - стр. 12
За неделю до того, как папины долги легли на мои плечи, и Самойлов втянул меня в бездну, из которой я пыталась сейчас выбраться, Петя хотел встретиться со мной.
Поговорить.
Что-то сказать.
Я тогда решила, что это знак, и я обязательно признаюсь ему в чувствах.
Но я не успела.
Самойлов, к счастью, не знал о моей влюбленности в Петю. Не знаю, что было бы, если бы знал. Однако друзей он лишил меня очень просто и накрепко.
Выплатив все долги, которые повисли на мне, он вынудил меня подписать контракт. Я выхожу за него замуж и разрываю все отношения с теми, кто был в моей жизни до этого брака, иначе – мне конец.
И теперь я на его стороне, в его «Самойловском отстойнике», как называли это те, кто противостоял ему. Все мои друзья противостояли. Все адекватные люди. Все они противостояли ему.
И я осталась без них.
Никто так и не понял, почему и как я оказалась по ту сторону.
Но теперь… Теперь у меня снова появился ресурс для побега, после провального первого теперь я намеревалась добраться до Оли и всё рассказать ей. Рассказать её всю правду. Я уверена, что когда те, кто был мне дорог, и кому я когда-то была дорога, обязательно помогут мне.
Я знала, что Асса сейчас в Штатах, но если бы она была здесь, и знала всё, она бы точно меня вытащила.
Но ещё быстрее меня бы вытащил её брат – мой Петя.
Но они ничего не знали. Никто не знал правды о том, что случилось со мной, и как я оказалась замужем за Самойловым.
Я зажмурилась. До боли, до зубного скрипа. Мы уже подъезжали к дому Самойловых. Осталось совсем чуть-чуть. Скоро… Скоро. Главное, добраться до Оли…
Звук мотора затих, хлопнула дверь. Я почувствовала, как Самойлов отпустил мою руку, и открыла глаза.
- Дорогие наши, здравствуйте!
Невысокая ухоженная женщина с убранными в прическу волосами, встретила нас, распахнув объятия. Рядом с ней стоял, как всегда с суровым, словно камень лицом, муж – смуглый и седой.
Это и были Самойловы. Родители Кости. Меня они не особо пылко любили, но жалели. Жалели только потому, что в свое время Костя и им знатно отвесил своей вычурной жестокости и цинизма. Они понимали меня и жалели, но вмешиваться и помогать мне – нет, они бы никогда не стали.
- Здравствуйте, - тихо произнесла я, бегло оглядывая большой участок с многочисленными хвойными посадками и вымощенными дорожками.
Зона отдыха с бассейном, кортом и патио, и ещё столько всего… Вторая часть участка была занята посадками Людмилы Тарасовны. Она обожала это дело. Я её в этом поддерживала, потому что хоть в каком-то деле в этой семье проскальзывал намёк на человечность.