Я заберу твой Дар. Долг - стр. 42
– Ты их видела, Рэя? – стараясь не выдать голосом изумление и страх, спросил я.
Малышка закивала своей кудрявой головой и прижала ладошки к ушам так сильно, будто хотела раздавить саму себя.
– Они так кричат. Им больно. Сильно больно. Страшно им. Сильно-сильно страшно! Мне так никогда страшно не было.
– Как ты их увидела, Рэя?
– Я закрыла глаза и начала слушать. Они и показались. Дали мне свои глаза. Я видела стену. Большую. Желтую. Она горячая и жжется. Эти прозрачные люди плачут и просят их выпустить…
– Ты слышишь их? – вдруг дошли до меня самые главные слова девочки.
– Конечно, слышу, – еще шире распахнула малышка глаза. – Как их не услышать? Все слышат, они же кричат!
Мне показалось, что кровь перестала бегать по моим венам. Не может этого быть! Болезнь, страшная зараза Харна – визромы. Так мало было тех, кто мог видеть этих порождений Крайхра, и совсем не существовало способных их услышать. Мы не могли понять цель и смысл существования проклятых созданий. Иногда я думал, что если бы кто-то смог услышать и понять для чего они вселяются в живых, убивая и погибая, то тогда получилось бы отыскать лекарство от этой заразы. Любой харнец отдал бы последнее, желая обладать таким Даром, способным освободить наш мир. Я сам готов пожертвовать многим. Многим, но не всем. И точно уж не собственным дитя. Я не подпущу Рэю и близко к этим чудовищам. Никто не должен знать о ее способностях.
– Надо им помочь. Ты поможешь? Ты обещал.
– Да, конечно, Рэя. У меня нет другого выбора, – и я ничуть не кривил душой (хотя с формулировкой «помочь» был не совсем согласен).
Нахмуренное личико разгладилось. Малышка бросила на меня оценивающий взгляд, а после строго выдала:
– Тебе нужно спать. Ты так сильно болеешь! Я таких больных и не видела даже. Ложись.
Она явно говорила не про видимую глазом физическую болезнь. Учитывая, что, кажется, Рэя могла видеть и слышать визромов, то, скорее всего, в ней рос сильный Дар. Дар Видящего души. Редчайший на Харне. Не в грайдере, а в маленькой девочке, не достигшей и десяти лет. В моей маленькой девочке. Это пугало меня до плохо описываемого ужаса.
Перекатывая в голове все эти ледяные мысли, я подчинился, вытягиваясь на кровати и удобно устраиваясь на подушках. Малышка подползла ко мне и ладошками провела по моим векам, закрывая глаза.
– Ты лежи, – негромко произнесла она, гладя меня своими маленькими теплыми ладошками по лбу, носу, щекам. – А я буду говорить. Буду говорить, а ты будешь засыпать. Тебе кажется, что ты уснуть не сможешь. Но ты сможешь, я точно знаю. Бывает, я так маме помогаю спать. Она ведь тоже болеет, так же как ты. Говорит, что не болеет, но мне-то виднее. Вот здесь, – Рэя постучала мне по центру живота там, где расходились ребра. – Там тебе сейчас нехорошо. Холодно, тянет, страшно, но и радостно немного. А вот сейчас еще страшнее стало. А теперь еще…