Я заберу твой Дар. Долг - стр. 1
Пролог
Когда мы понимаем смысл жизни? В какой момент приходит осознание важности и нужности своего существования? Что движет нами? Какое топливо кормит не тело, а душу? Ведь для того, чтобы было желание жить, этого должна захотеть именно душа. И если ты нашел ответы, как удержать эту путеводную звезду, обретшую суть, смысл и важность? Маяк, что ведет вперед. И что делать, если всё это ты в один миг потерял?
Я рвал пространство, рассекая воздух огромным телом черного Зверя. Мне не было дела, что встречается на моем пути: растения, реки, города, леса, животные или люди. Я миновал их быстро, едва замечая. Разрушал, сносил, убивал и не понимал этого. Меня гнал страх. Хлестала ярость. Пришпоривала разъедающая нутро боль. Интар обещал, что заберет меня и Ариадну из священной рощи через два дня, но так и не объявился. Мне нужен Скользящий. Он переместит меня на Землю. Я заберу Ариадну обратно. Ариадна…
Моя лимгара сбежала от меня! Как она могла!? Нас связали не просто Духи, а сам Харн! Он не мог отпустить ее. Никто не может покинуть Харн, если его привяжут. Как это удалось Ариадне? После ритуала она принадлежала мне. Не физически, нет. Ее душу спаяли с моей. Каковы бы ни были ранее желания и стремления Ариадны, после обряда Связи, ей никакими ухищрениями невозможно бросить меня! Как такое может быть? Как она сбежала!?
«Сбежала… сбежала… сбежала…», – вторили каждому удару тяжелых лап о землю острые камни-мысли, до болезненного треска вонзаясь в воспаленный за пять дней череп. Я бежал, соревнуясь с ветром, стараясь его обогнать. Останавливался лишь раз в день, чтобы передохнуть, и бежал дальше. Не спал, почти не ел и не пил. Только бежал.
До Чиндара удалось добраться в рекордные четыре дня. Но даже это не отложилось в моем сознании. Лишь цель – риал брата. Лишь гнев и боль. Лишь непонимание и бесконечный круг одних и тех же мыслей. Роща сурбандов промелькнула смазанным пятном, а огромный серый замок предстал невнятной кляксой. Я влетел в тяжелые высокие врата, не обратив внимания – открыты они или закрыты. Запах Интара вел наверх. К нему примешивался легкий шлейф горечи и металла.
Лестница. Галерея. Коридор. Светлые двустворчатые двери со сложной геометрической абстракцией, вырезанной будто на пожелтевшей кости. Хлопок, и прочные на вид деревянные панели слетели с петель.
Просторная спальня купалась в тенях, пронизанных золотыми стрелами Лорна из неплотно прикрытых темно-изумрудных портьер. Напротив входа, на широкой кровати, вытесанной из платиново-серого камня, лежал бледный, как раскаленное светило в зените, Интар. На его щеке и подбородке четырьмя уродливыми бороздами истекали кровью глубокие шрамы, продолжающиеся на груди и вспарывающие живот. Сидевшая рядом и промакивающая розовой тряпкой раны брата Софи испуганно вскрикнула и чуть не опрокинула глубокий таз с красноватой жидкостью. Пахло травой стипу́рой, имеющей обеззараживающее и заживляющее действие.
Интар поднял на меня воспаленный взгляд и успокаивающе сжал крохотный кулачок своей лимгары. В его глазах читалась усталость, а в голове мелькали обрывки слов про визромов, трагедию Харна и как бы спрятать Софи от надвигающейся беды. В мыслях же девы творился настоящий хаос, начиная от желания сдержать слезы перед вайгаром Чиндара и жалости, до ужаса перед ворвавшимся мной в обличии Зверя.
– Софи, поменяй воду, – сипло произнес Интар, ласково ущипнув лимгару за подбородок. – Это Рэйгар. У тебя нет причин для страха.
– Созывая Совет, ты также говорил. И смотри, к чему это привело, – несмотря на то, что дева умирала от страха, она всё же строго свела брови и укоризненно придавила своего вайгара взглядом.
– Иди, Софи. Рэйгару нужно обернуться.
В этот раз дева спорить не стала, лишь хмуро глянула на меня, взяла таз и ушла в смежную комнату, где располагалась купальня. Как только она скрылась за дверью, я усилием воли успокоил сознание, разливая по позвоночнику холод. Тело привычно заковывало льдом, а после рассыпало звериную сущность, возвращая свой истинный облик. Я дышал тяжело. Не от бега, от захлестывающих меня эмоций.