Я заберу свою дочь - стр. 4
- Что-то случилось? – холодок пробегает по спине.
Он не отвечает. Только глазами стреляет на меня. Они у него очень маленькие, всегда прищуренные, нос картошкой и тонкие губы. Человек отталкивающий, неприятный, скользкий. Но есть у него одно преимущество – врачебный талант. Про таких говорят: «Врач от Бога». А его скверную натуру можно выдержать. Главное – он спас сотни жизней. И для моей Надюшки сделал невозможное.
- Девочку завтра можно выписывать… - делает паузу. Усаживается в кресле и смотрит на меня со странной улыбочкой.
- Но? – занимаю место напротив. Ноги едва держат.
- Наде необходима реабилитация, чтобы восстановить двигательные функции. Динамика положительная, я вам об этом говорил. Но затягивать не стоит.
- Я знаю, - вздыхаю. – Мы это уже проходили… с ножкой…
Доченька, она мне по крови не родная, но ближе ее никого нет. Она столько вытерпела за свои шесть лет.
Когда я была в бегах, меня занесло в небольшой городок, на севере страны. Надюшу я увидела в центре города. Она стояла на коленях с протянутой рукой. Чумазое лицо, рваная тонкая курточка, и огромные серебристые глаза. Они блестели от слез.
Малышка смотрела на меня обреченным взглядом. Вся продрогла. Поет песню и просит прохожих пару рублей на хлеб. Это я потом узнаю, что ничего из этих денег ей не доставалось. И ела она далеко не каждый день.
А тогда в морозный зимний день, я содрогалась от боли вместе с ней. Один миг, один взгляд, понимаю, не отдам, не отпущу.
- Вы для дочери на многое готовы пойти, - фраза звучит двусмысленно, мерзко. Или я себя накручиваю?
- Как и любая мать, - отвечаю сдержанно. Скорее бы выйти из его кабинета.
- А вот вторую половину за лечение так и не внесли, - барабанит пальцами по столу.
- Муж должен был все перечислить… - осекаюсь.
Новый удар. Думала, хуже не будет? Ага, получай.
Пусть бы Вениамин дальше меня морально уничтожал. Лишь бы дочь не трогал.
А ведь он сказал, что все перечислил!
- Так что же вы раньше не сказали? – сжимаю руки в кулаки, впиваюсь ногтями в ладони. Нельзя плакать. Нельзя показывать ему отчаяние.
- Мы не чужие люди, Любовь Павловна. Я тактично давал вам время, - из последних сил пытается сдержать улыбку.
Физически ощущаю его триумф.
- Павел Аристархович, я бы хотела вас попросить, - делаю глубокий вдох, - О еще одной отсрочке платежа. Обещаю, в скором времени я погашу задолженность.
- Финансовые проблемы, Любовь Павловна? Так я могу вам помочь, - облизывает тонкие губы. Скользит по мне откровенным, липким взглядом. Физически его ощущаю. Он раздевает меня глазами, измазывает в грязи.