«Я всегда на стороне слабого». Дневники, беседы - стр. 23

Он опять сказал, что нужно есть. А сил есть не было. С ним и с его друзьями мы составили целый список продуктов. Он включил туда икру, борщ, картошку, мясо, пельмени – как в меню из ресторана. Ребята с работы приносили его заказы, которые готовили их мамы и жены, он честно пытался съесть все за несколько приемов.

Это продолжалось долго. Почти три недели. Он научился удерживать еду, но сил не прибавлялось, и мерз он все сильнее. Он не был в депрессии, напротив, он полностью сосредоточился на борьбе с болезнью и выглядел озабоченным, но не грустным.

Писал материалы в свое издание. И рисовал. Он рисовал горы, в которых провел много времени. Работу свою не показывал, а прятал. Потом я узнала почему.

За несколько дней до конца он позвал меня на серьезный разговор. Спросил, готова ли я проиграть. (Мы были в одной команде против его рака.)

Ответила, что приму любое его решение.

На следующее утро увидела поднос с нетронутой едой, который стоял около его палаты. Он сдался. И дал мне понять это.

Отказывался есть и пить, прося только обезболивание. Удалось убедить его в том, что смерть от обезвоживания будет мучительной. В конце дня согласился на разбавленное водой вино и шоколад.

Продолжал печатать статьи и рисовать. Немного пил. Через два дня его не стало.

Картину мне принесла его жена. Это были горы. Домбай. Вершина Белалакая. 3 861 метр. Он хотел туда.

На обороте было написано: «С огромной благодарностью от журналиста».

Картина висит в моей ординаторской.

Не тот подход

Apr. 16th, 2006 at 1:33 PM

Больной с распавшейся опухолью половых органов.

Отчаявшаяся медсестра просит меня объяснить ему, что нужно закрыть «это место» хотя бы повязкой. Иду к нему.

Агрессивно настроенный К. после долгих переговоров облачен в рубашку, но штаны или хотя бы пеленку обмотать вокруг себя не дает.

Разговариваю опять, убеждаю, говоря, как мне кажется, разумные вещи.

На мой последний аргумент о том, что в соседней палате женщины, – задохнулся от возмущения и прокричал мне в лицо: «Вы серьезно думаете, что я пойду в женскую палату?»

Ощутила себя идиоткой.

О Наташе

Apr. 17th, 2006 at 11:46 AM

Я писала истории болезни, когда позвонили из поликлиники и попросили принять ребенка четырех лет. Опухоль ствола мозга, кома.

Девочку на «скорой» привезли мама и бабушка. Она была похожа на спящую фарфоровую куклу.

Локоны черных волос, аккуратно уложенные мамой на подушке, пухлые розовые щеки, длинные ресницы, кружевная рубашечка. Ангел.

Первые два дня мама не общалась ни со мной, ни с другим персоналом. Ни слова. Бабушка выходила из палаты только подогреть еду, которую привозили из дома.