Я всё у тебя отниму - стр. 2
Каждое слово равносильно удару ножа. С каждым словом я умираю. Всё хорошее покидает душу, меня нещадно потрошат морально. Он унижает меня перед этой довольной курицей, а она хихикает, как полоумная.
Не могу поверить…
Не хочу.
— Ты не отнимешь у меня дочь. Я буду бороться. Суд всегда встанет на сторону матери, а не отца-кобеля.
Андрей смеётся мне в лицо, что-то шепчет своей любовнице, и она по-хозяйски проходит на кухню, попутно оглядывая меня презрительным взглядом, а у меня сил нет, чтобы дать ей в морду. Я чудом на ногах стою.
А муж не теряет зря время: выглядывает во двор и зовёт охрану.
— Шмотьё своё старческое заберёшь, когда успокоишься, а пока свалишь, в чём есть! — добивает Андрей. — Не захотела уйти по-хорошему, будет по-плохому. Я не собираюсь терпеть тебя. Видеть тебя противно.
Каждое слово он выплёвывает с ненавистью.
Пошатываюсь, когда охранники входят в дом и хватают меня под руки.
— Пустите, — шиплю, но никто не слушает меня.
Парни лишь обречённо вздыхают, но исполняют приказ своего хозяина — вышвыривают меня из его дома, как неугодную собачонку.
— Ты пожалеешь об этом! Пожалеешь! — кричу я, обдирая горло.
Слёзы брызгают из глаз и льются по щекам.
— Я тебя ненавижу!
Откуда-то появляются силы, и я пытаюсь вырваться из рук охранников, брыкаюсь, оборачиваясь в сторону мужа. Бывшего.
— Я заберу дочь. Попомни моё слово! Ты будешь жалеть о том, что родился на этот свет, подонок!
Кричу сквозь боль, а слёзы не перестают течь по щекам. Я пока не понимаю, что случилось, не признаю, но одно знаю точно: я не спущу ему с рук подобный поступок.
— Ненавижу, — повторяю осипшим голосом.
Андрей захлопывает дверь, а я всё-таки вырываюсь, но сделать и шаг не могу: падаю на колени на кирпичную дорожку, обхватываю себя руками и рыдаю. Как он посмел так поступить со мной? За что?
— Я всё у тебя отниму, Орлов, — шепчу хриплым от рыданий голосом.
2. Глава 1
— Марина Александровна, извините, нас попросили вывести вас за ворота, — заикаясь, говорит охранник, помогая мне встать.
Его голос расплывается в голове, отчего мне с трудом удается разобрать слова. Я ничего не вижу перед собой из-за слез — больше нет сил держать лицо перед окружающими. Если бы мои унижения способны были повернуть ситуацию вспять, наверное, я бы пошла на это. Андрей сыпал угрозами и, зная его, он готов притворить их в реальность.
Он выставит меня вот так? Без ничего? Куда же я пойду? Что мне делать? Что будет с дочкой?
От хоровода вопросов становится ещё хуже. Меня тошнит, голову давит, даже дышать не могу нормально. Слёзы не перестают течь по щекам. Всё тело бьёт лихорадочной дрожью.