Я верю, ты будешь... - стр. 28

- Тогда тебе стоит сообщить мне стоп-слово, чтобы охрана была в курсе, - говорит почти скучающе.

- Придурок!

Телефон отключаю и чуть ли не швыряю его о землю.

На амбала смотрю, который безуспешно пытается стереть с лица изумление. Наверное не привык, что с боссом так разговаривают. Я вот тоже не привыкла ко всему этому, пусть терпит! Пинаю ногой ни в чем не повинную бутылку, вывалившуюся из бака. А потом резко срываюсь с места. На дорогу выхожу и иду быстро-быстро. Мне надо хоть как-то выветрить из головы всю эту мерзость.

Ночью холодно совсем стало, куртка из эко-кожи на голое, фактически, тело не греет совсем. Дома бы оказаться и забыть вообще эту ночь…

Забывать я умею.

Меня догоняют метров через пятьдесят.

- Виталина Сергеевна, вам такси может вызвать? Или… отвезти? Машина же...

Я даже не сразу понимаю, что ко мне обращаются. "Сергеевна".

А когда понимаю - поворачиваюсь к амбалу. Сообщаю мстительно и с ухмылкой:

- Нет. Пешком пойдем.

13. Иван

Телефон замолкает.

И мне даже нет смысла звонить охране сейчас, узнавать подробности, что там произошло. И так все ясно.

Невидяще смотрю на простирающиеся подо мной ночные огни города. Города, где только что пытались изнасиловать одну идиотку. А может чего и похуже с ней сделать.

И которая умудрилась мне еще и за это выставить счет.

Почти три недели я о ней не слышу ничего и не спрашиваю ребят, которые за ней присматривают. А сегодня Вита снова врывается в мои мысли - как всегда с пинка. И зря она думает, что ее охраняют только потому, что мне от нее еще что-нибудь понадобится. Сыну. Ярка быстрыми темпами идет на поправку. Скоро из больницы даже отпустят. Потому что донорские клетки прижились. И организм, наконец, стал работать как надо. Восстанавливает себя, а не убивает.

Мы скоро вообще забудем обо всем, как о страшном сне.

Но отпускать Виталину из этого сна я не готов. Потому что она такая дура, что если о ней не позаботишься - сгинуть может. Вот как сегодня. Уйдет, пошатываясь от слабости и показывая фак. И сгинет. Почему-то я не могу этого допустить. Почему - не знаю. Мне не свойственна жалость или синдром спасателя.

Я вдруг понимаю, что тело напряжено, как перед прыжком, а левой рукой я цепляюсь за широкий подоконник. Как-будто это не дерево, а шеи тех ублюдков.

Заставляю себя расслабиться. Но не могу еще какое-то время оторвать напряженный взгляд от окна. Будто пытаюсь рассмотреть в темноте маленькую фигурку с гитарой за спиной.

- Ваня? - шелестит сзади. Только тогда вспоминаю, что не один. И что звонок девочки - беды прервал вполне приятный вечер. Как увидел, кто звонит, сразу в гостинную ушел из спальни. И, надо же, забыл напрочь, кого притащил домой.