Я вас не слышу - стр. 2
Светлое пальто Мария расстегнула, чтобы легче было дышать, поднимаясь. Остановившись передохнуть в пролёте между четвертым и пятым этажом, проверила набойки на новых сапогах. Всё в порядке, можно ещё неделю походить, а потом – бегом в мастерскую. «Это ж надо, уже отдыхать нужно», – про себя удивилась Мария и всё-таки списала усталость на недавно надетое осеннее пальто и новые сапоги. Или все-таки виноваты неприятности на работе?
Да уж, перестала она перепрыгивать через ступеньки, поднимаясь по лестнице. Ну и ладно. Чего прыгать-то? К тому же многое зависит от настроения. Когда всё хорошо, никогда она эти лестничные пролёты не пересчитывает. А сегодня директор на ковер вызывал, так даже вспоминать не хочется.
Директор тыкал пальцем в отчёт, жилы на шее вздулись, галстук съехал набок.
– Под монастырь меня хочешь подвести? Как я, по-твоему, должен эти цифры показывать в министерстве?!
Директор что было силы шваркнул отчётом о стол.
– Иди и переделывай! – брызгал слюной ей в лицо директор.
– Я не могу, я Вам уже объясняла, – Мария старалась оставаться спокойной.
– Слышать ничего не хочу! Передовиками были, ими и останемся. Слышишь? И всё! И иди! У тебя вон сколько штатных единиц в отделе. И считаете не на счетах.
– Так в том-то и дело…
Мария пыталась вставить хоть слово, а директор распалялся всё больше.
Женщина выдохнула и продолжила подъём. Завтра, завтра она обязательно распечатает все таблицы с показателями за месяц и пойдёт к директору ещё раз. Это решено, а сейчас она идет домой. Там её ждет дочь, лучше подумать о хорошем.
Вот даже лучше, что дом старый и без лифта: подниматься по лестнице пешком полезно для здоровья, а то на зарядку времени не хватает, утром всё бегом, такие вот спуски-подъемы никому ещё не вредили.
Мария любила свою жизнь, свою небольшую семью из двух человек: её самой и восемнадцатилетней дочери Нади; работу, где она сумела дорасти до начальника планового отдела. И пускай директор не всегда был в настроении и мог, как казалось Марии, порой понапрасну спустить на неё собак, но в коллективе Марию уважали, она занималась полезным делом и чувствовала себя нужной.
Этот старый дом, построенный пленными немцами, она тоже очень любила. Дом был добротным, с толстыми стенами, ему не страшны были ни февральские морозы, ни июльская жара. Надя могла играть на пианино в любое время суток: звукоизоляция в доме была превосходной, что бы ни говорила соседка. Да и разве можно было сравнить этот дом с лепниной и вензелями на фасаде с любой ярославской блочной громадиной? Спасибо бабушке!