Я в твоей голове - стр. 32
— Нарушаете, гражданин, — улыбается полковник Шубов.
— Да, — соглашаюсь, отстукиваю по рулю.
— Красный свет — большой штраф.
— Ага, но, если заплачу в течение двух недель, будет меньше.
— Не с той ноги встали, гражданин Марана?
— Верно, командир. Встал, скорее, с той ноги, которая даст всем сегодня пиздюлины.
Прекращаем разыгрывать спектакль, жмём друг другу руки. Его зеленый подчинённый непонимающе блымкает глазами.
— Запоминай номера этой машины, сынок, и никогда не тормози.
— Шуба, не надо. Пусть выписывает свой штраф, а я поеду дальше. Дел как-то за двадцать четыре часа навалилось.
— Помощь нужна?
— Пока нет.
— Ну давай, если что, номер тот же.
Возвращают права. Все с теми же мыслями трогаюсь по заданной траектории.
Круг моих «доброжелателей» я изучил от и до. У них все по стандарту: запугивать, угрожать со спины, говорить попусту, и на этом, пожалуй, все. Есть кланы могущественней, но я к ним не лезу, и они мне дорогу не переходят. Как бы в своеобразном мире существуют. Конечно, если это можно назвать миром. Следуют одному и тому же плану, а сейчас что-то не так. И меня это озадачивает.
Аккуратно паркуюсь около своего детища. Сейчас это серое неприметное место с потухшей вывеской «Желание», но ночью загорятся огни, и ночная жизнь забьет ключом.
Захожу внутрь, персонал уже весь разошёлся. Кроме охраны — никого. Спускаюсь в подвал для выяснения обстоятельств. Как так? Кто-то вошел почти незаметно в мой охраняемый кабинет, только датчик движения и тепла сработал в последний момент. И этот кто-то в последние минуты разнервничался и почти попался. Толкаю дверь. Ну, дело уже сделано, Ахикар великолепно выполняет свою работу, особенно часть, связанную с допросами, переговорами и утилизацией.
У меня, очевидно, завелась крыса, а я очень не люблю грызунов. От них воняет, они гадят и размножаются очень быстро. Надо действовать незамедлительно.
— Ахикар! — Хватит пачкать мой пол.
Он останавливается, утирает сбитые костяшки.
— Последний раз спрашиваю, трусливые крысы, есть среди вас хоть один настоящий мужчина, который готов признаться в просчёте? Может быть, он выйдет отсюда живым. — Считает, сколько человек стоит перед ним на коленях. — А нет, — вставляет ровно столько же пуль в магазин, — поиграем в мою любимую игру «Что? Где? Когда?», — защелкивает магазин. — Тилинь-тилинь, вам выпал чёрный ящик.
Облокачиваюсь спиной о стену. И смотрю на опухшие рожи. Я чую ложь душой и кожей. Наблюдаю за мимикой их лиц, за взглядами, но как бы мне ни хотелось поверить, что эти люди в чем-то замешаны, мой разум уже выносит вердикт, что они невиновны.