Я убил Бессмертного. Том 3 - стр. 24

***

Вульф Флетчер сидел перед экраном примерно с тем же выражением лица, что и Майкл Крейн.

– Ну? – уточнил у него по телефону помощник. – Господин Флетчер, нам высылать съёмочную группу…

– Нет, – помотал головой Вульф, хотя собеседник не мог видеть этого жеста. – Пока я не разберусь, как в этом замешан мой сын, ничего не посылайте.

До миллионера медленно доходило, как же мало времени он уделял младшему сыну и как мало знал об его интересах.

***

– Алло… – Иван Сергеевич Баринов с трудом нащупал телефон в темноте. – Что, почему… Пятый час, Барби! Четыре утра с небольшим, ну имей совесть!

– Забудь про совесть, Ваня! – бодро отозвалась в трубке Барби Кен. – Включи ноут, немедленно! Это везде, всюду – и это тот самый парень! Который был с Люком на том шоу! Они оба там – и это бьёт все рекорды по популярности! Делай что хочешь, но заключи с ними контракт!

Баринов спешно шарил ногами по полу в поисках мягких тапочек. Если Барби говорила таким тоном, лучше было с ней не спорить.

***

– От лица всей сети KFC, – актёр, загримированный под полковника Сандерса, держал в руках живую курицу и мягко поглаживал её по перьям, – мы хотели бы пригласить «легендарного едока 80-го уровня» и в наш ресторан – любой, на выбор. Как говорится, выбирай лучшее!

***

…сколько бургеров проглотил Сенат в эту ночь? Я не считал. Я правда сбился со счёта… если честно, я уже не знал, правильно ли сделал, что затеял всю эту шумиху. Но… останавливаться на полпути – худшее, что можно сделать.

«Сенат, ты как?» – уточнил я твари, начисто игнорирующей закон сохранения энергии, а также другие фундаментальные законы мироздания. – «Кажется, у них снова закончился запас».

– Мы наелись, Артур Готфрид, – тон Сената был таким довольным, что его можно было натурально намазывать на хлеб.

Странно, но всё, что чувствовал я сам – лишь небольшая жажда. Я отхлебнул колы через трубочку. В какую пустоту, в какое тёмное измерение внутри Сената канули тысячи бургеров, килограммы картошки фри, десятки ведёрок с наггетсами и три пирожка с яблочным повидлом?.. Я не знал.

– Ты их разорить решил? – наконец, выдохнул боявшийся меня прервать Август.

– Разорить? – хохотнул я. – Да нет. Во-первых, Мак – мировой гегемон, их хрен разоришь. А во-вторых, на булках они, конечно, потратились… зато получили рекламу, с которой не сравнится ничего. Считай, они ещё и в выигрыше!

Я выглянул в окно. Пять утра с лишним, светало. Из полупустого зал превратился в тесно набитый – за эти часы он оказался полон зрителей – и операторов с камерами, и блогеров с телефонами, и обычных зевак. В иное время каждый из них взял бы по бутерброду, и тем самым обеспечил бы кафе неплохую кассу… но сейчас все бургеры уходили мне. Точнее, Сенату.