Я - тот, кто тебя уничтожит. Сердце феникса. Книга 3 - стр. 26

Попыталась отстраниться, но только проглотила вскрик боли от более сильного сдавливания подбородка.

Мельком заметила доселе невиданное: подживающие, но глубокие царапины на ладонях и кистях Дома. Не могла припомнить ни одного шрама на его теле, которое когда-то изучила досконально. А уж про раны и говорить нечего. Они затягивали всего за секунды, не оставляя и следа. А тут – настоящие болячки с кровавой коростой и воспаленными краями. Такими же, как на моей руке…

Но от этих размышлений меня отвлек голос Доминика:

– Если мы не договоримся, ты сама убьешь вампира. Помнишь, как когда-то? – поднял он брови с намеком на восторг во взгляде. – Это было очень весело, а сейчас мне это и нужно. Ты так презабавно выглядела, когда думала, что у тебя есть право выбора. И как подарок – разочарование от разрушенных надежд. Мне всегда нравилось выбивать из тебя эту наивную веру, что ты можешь быть в ответе за свою жизнь и решения в этом мире, – зло засмеялся он. – А если договоримся… Я все равно позабавлюсь. Женушка, – ожесточенно усмехнулся он, отчего кровь в жилах у меня заледенела, а сердце забилось как сумасшедшее. – Несмотря на твою смерть и отсутствие брачной метки – ты все еще моя. Помнится, три года мы остановились на весьма интересном месте, – склонил он голову ко мне ближе, отчего я дернулась отчаяннее, несмотря на боль. – Учитывая твою самовольную смерть, побег и три года увиливания от супружеского долга, я требую компенсацию.

– Серьезно? – стараясь сдерживать гнев и… ужас, процедила я сквозь зубы. – Это – правда, то, чего ты хочешь? – скорее надеясь оттянуть момент, чем, в самом деле, рассчитывала переубедить его, заметила я. – Я тебе сердце ножом проткнула, а после сдохла только ради того, чтобы не видеть тебя. Уверен, что хочешь рискнуть и вновь повторить ТОТ САМЫЙ опыт? – прошипела я. – За эти три года я так же набралась опыта. И теперь – не промажу. Может, и не убью, но больно сделаю.

– Я запомнил тот день иначе, – глумливо засмеялся он, а когда убедился, что я прониклась его уверенностью, прошептал: – Я рискну. Ведь мы оба знаем, что нам это понравится. Но разрешаю тебе твой излюбленный самообман, когда ты будешь корить себя и ненавидеть за собственные чувства. Наблюдать за этим не менее забавно, чем иметь тебя, Птаха.

– Анна! – сквозь грохот собственного пульса услышала я разъяренное и предупреждающее от вампира, а в следующее мгновение до боли сжимала кулаки, надеясь, что боль от пробитой ногтями кожи отвлечет достаточно. Достаточно, чтобы забыть, не признавать и просто не думать, чья пятерня зарылась мне в волосы, чтобы с силой сжать, фиксируя на месте. Не вспоминать уверенную хватку когтистой ладони на талии, которая могла быть и нежной, и требовательной, вызывая как боль, так и опьяняющее желание. И, тем более, не обращать внимания на губы и горячее дыхание на моем лице. Те самые, которые были жестоки, язвительны и грубы. Те, в которые хотелось впиться зубами с силой, чтобы причинить боль, а после с нижайшим смирением слизнуть укус и самостоятельно углубить поцелуй с чувством своей полной ничтожности. Так это было прежде.