Я - тот, кто тебя уничтожит. Рождение феникса. Книга 2 - стр. 4

– Кажется, я успел на начало танца? – устало и немного потерянно, то ли спросил, то ли утвердил Ник, рассматривая мужчину перед собой, словно раздавленного жука на окне. Тот не ответил, чем, кажется, утомил беловолосого. – Чего-то ждешь? – поднял Ник бровь, отчего мужчина побледнел лишь сильнее и судорожно тряхнул головой, после чего, не прощаясь, просто скрылся в толпе гостей, что сплотились друг к другу, образуя полукруг, в центре которого были лишь мы с Ником.

Доминик моргнул, словно задумался о чем-то, и повернулся ко мне, не оставляя сомнений, что вспомнил… обо мне.

– Потанцуем, – беспардонно оповестили меня, не особо спрашивая моего желания… как всегда. Для этого мужчины все одно: что позвать танцевать, что «пригласить» на крышу. Не церемонясь, он ухватил меня за локоть и рывком прижал к себе, ловко вписываясь в ритм мелодии.

Воздух выбило из легких не только от удара о худощавую, но невозможно твердую грудь, сколько от ошеломления, учитывая, что прежде Доминик не позволял со мной такой близости никогда и прикасался ко мне лишь по особой надобности. Наиболее близко было один единственный раз, когда он «преподавал мне урок», отправив к лекарям.

Когда же я попыталась изменить это и сблизиться, он показал свою истинную сущность и сломал мне ребра, едва не убив, после чего пропал на три года…

Чтобы вернуться, как ни в чем не бывало, словно и не было ничего, как и той пропасти, что образовалась за эти годы злости и тоски.

Сцепив до боли челюсти, я попыталась проявить нрав, отстраниться хоть ненамного, чтобы был маневр, увеличивающий вероятность вырваться и отправиться к отцу.

– Не дергайся Птаха. Твои трепыхания бессмысленны.

– Пусти! – всхлипнула я и охнула, ощутив, как затрещали кости в моей кисти, что находилась в хватке Ника. – Доминик, прошу, пусти.

– Знаешь, что у вальса очень много вариаций? Почти у каждой расы, народа и цивилизации вальс в той или иной форме присутствует в списке обязательных и традиционных танцев? – широко улыбаясь, словно вспомнив забавную шутку, он посмотрел мне в глаза. Но хватки на моих пальцах не расслабил. Напротив, следом затрещали и ребра, отчего пришлось закусить губу, чтобы не закричать.

– Ник, прошу тебя…– смогла я прошептать, прогоняя предательские слезы, но не боли, а давящего чувства безысходности. – Зачем ты это делаешь? – сквозь зубы спросила я, чувствуя, как к горлу подступает паника и сопутствующая ей ярость и злость.

– Ты так ничему и не научилась. Ни манерам, ни танцам, ни умению делать необходимые выводы, – тоскливо прокомментировал Доминик и… ослабил хватку, позволяя нормально вздохнуть. И все это не сбиваясь с шага ни на секунду. – Что, по-твоему, я сейчас делаю?