Я - тот, кто тебя уничтожит. Рождение феникса. Книга 2 - стр. 29
Первые сутки я проревела, звала на помощь, молила о прощении, лишь бы меня выпустили из страшного, холодного и темного места, в котором водились крысы и какие-то странные насекомые. После сил кричать не осталось и пришлось смириться. Из-за слез я оказалась сильно обезвоженной, а единственной водой, которая была мне доступна, оказалась кем-то забытая в камере кружка, в которой до середины, как конденсат, скопилась мутная жидкость.
Пить хотелось неимоверно, но брезгливость пока что брала вверх, и я стерпела. На следующее утро у меня свело живот из-за голода, а рот пересох настолько, что губы потрескались, и слюны не хватало даже для того, чтобы их смочить. Плакать от жалости к себе хотелось неимоверно, но слез не было. Потому я только коротко вздрагивала от холода, свернувшись на прелой подстилке из соломы, которая кишела различными жучками. Перспектива быть искусанной уже не пугала, лишь бы просто согреться хоть немного, что на голом камне было сделать невозможно. Через несколько часов, за которые я успела уснуть или просто потерять сознание, очнулась от того, что меня кто-то касается. Открыв глаза, поняла, что это – жирная крыса. Завизжала и подскочила на месте, чем сильнее испугала самого грызуна.
Под конец второго дня в глазах двоилось, желудок нестерпимо болел, сил не было даже отогнать уже трех крыс, которые шныряли вокруг меня, а то и вовсе бегали по безвольно раскинутым ногам… и брезгливость также пропала. Потому жидкость, пахнущая тиной и тухлятиной из грязной кружки казалась мне вкуснейшей колодезной водой, когда я ее с жадностью выпила…
Вскоре меня замутило и бросило в жар, но боялась не отравления, а того, что меня стошнит, и я лишусь даже этой жидкости. Однако скоро прошло даже это. Оставшееся время я решила отвлечься и вновь взяла в руки раскрытую энциклопедию, которую до этого, то начинала изучать, то бросала, понимая, что из-за путающихся мыслей и слабости совершенно не помнила, о чем только что прочла… даже по третьему разу.
Под конец третьего дня среди крыс у меня появилась любимица, самая смелая и наглая, которая мирно спала на моем животе, пригревшись, словно ласковая кошка, пока я погружалась в мир новых для меня рас. Чтиво на удивление сильно увлекло. Наверное, потому что сил ни на что другое у меня просто не было, а отвлечься было нужно.
Я настолько увлеклась, что не услышала чужих шагов. А может их и вовсе не было. Потому едва не закричала, когда услышала негромкий голос, который я сначала приняла за мираж или буйство воображения. Но вскинув взгляд, заметила по другую сторону решетки Доминика, который смотрел на меня со странной смесью досады, любопытства и довольства. Эти эмоции так быстро сменяли друг друга, что казалось, будто его лицо просто свела судорога.