Я – телохранитель. Забыть убийство - стр. 38
– Чужих здесь не бывает, – сказал Иван. – Да и собаки предупредят, ежели чего. Ушастые они у меня. Слышат хорошо. И злые, знамо дело.
Похоже, что у Ивана здесь периодически отсиживались люди разные. Китайгородцев и Лапутин – не первые у него в гостях.
Поздно вечером в пятницу, когда уже было темно, собаки залаяли.
– Кто-то есть, – сказал Иван и посмотрел вопросительно на своих постояльцев.
– Так ты бы сходил, посмотрел, – посоветовал Лапутин.
Иван взял фонарь и вышел из дома. Собаки бесновались. Лапутин погасил свет в доме и встал у окна.
Потом собаки разом смолкли.
Возможно, прибыл кто-то из своих.
– Гость, кажется, один, – сказал от окна Лапутин.
Распахнулась входная дверь. Голос Ивана:
– Отчего потёмки?
Щёлкнул выключатель. И стало видно гостя.
Хамза приехал.
Ужинали втроём: Иван деликатно удалился, сославшись на дела. Хамза рассказывал о том, что на неделе происходило в «Барбакане», ничего интересного, в принципе, и к концу ужина Лапутин по каким-то едва уловимым признакам понял, что Хамза будет разговаривать только с Китайгородцевым. Лапутин сказал, что хочет пройтись по берегу после ужина. Хамза его не удерживал и в компанию к нему напрашиваться тоже не стал. Лапутин ушёл. И тогда Хамза заговорил о том, зачем приехал.
– Толик, эксперты изучили твою травку, – сказал он. – Это чай.
– Чай? – удивился Китайгородцев.
– Да. Но не обычный. К нему подмешана травка.
– Наркотик?
– Нет. Хотя травка редкая. В наших краях такая не растёт. Имеет интересную особенность: способна усыплять не хуже патентованного снотворного. С давних пор знахари такую используют. Эксперты эти травку чётко отделили. Там, в этой смеси, которая была в пакете, есть стебли – это снотворная трава, и есть листья – обычный зелёный чай, как оказалось. Зелёный чай! Ты понимаешь?
– Нет, если честно.
– Толик, ты должен вспомнить, откуда у тебя взялся этот пакетик.
– Я не знаю.
– Может быть, где-то в доме Лисицыных ты его подобрал?
– Не помню.
– Надо вспомнить! – сказал Хамза. – Обязательно надо вспомнить! Толик, я приезжал к тебе туда, в дом Лисицыных. Ты это помнишь?
– Да.
– Мы с тобой пили чай. Чай был зелёный. Зе-лё-ный! Понимаешь? Как в том пакетике, который ты потом нашёл в своем кармане. И я после чашки чая, по пути в Москву, заснул за рулём и вылетел с дороги.
Хамза сверлил собеседника взглядом. Китайгородцев молчал, будучи не в состоянии так быстро упорядочить разбежавшиеся мысли.
– Я разговаривал с Лисицыным, – сказал Хамза. – Со Стасом. Расспрашивал о том случае, когда ты ему якобы рассказывал про старика, которого ты видел. И ты потом отказался это подтвердить.