Я тебя вижу - стр. 17
Я убил человека. Мои руки в крови. Жилистые руки, с выступающими венами и короткими пальцами. У моего двойника руки совсем не такие. Они белые, гладкие, а пальцы длинные, изящные, как у пианиста. Зеркало над раковиной! В нём не я! Кто-то другой. Какой-то мужчина за сорок. С проседью в волосах и грубой щетиной. Лицо бугристое. На лбу крестообразный шрам. Даже глаза не карие.
Это не моё лицо! Я моложе. Мне около тридцати. Я должен выглядеть точно так же, как этот труп на полу. Почему в моём отражении другой человек? Но я видел его где-то… Много раз! Каждый день! В зеркале… Верно. Это моё лицо. Моё настоящее лицо, которое я не принимаю. Теперь вспомнил! Всё вспомнил! Это не мой дом. Почему мне казалось всё таким знакомым? И я не этот парень, которого убил. Я болен. У меня психическое расстройство и провалы в памяти. Вижу человека и мне кажется, что он – это я! Сколько раз я уже попадался на этот обман разума? Всегда одно и тоже! Скольких людей я уже убил? Это не первый труп. Господи, опять!
На улице звучали полицейские сирены. Пока ещё далеко, но они вот-вот будут здесь! Нет. Ну нет. Точно нет. Я больше не вернусь в психушку. Там хуже, чем в тюрьме! Нужно бежать и найти где спрятаться! Прямо сейчас!
Тёмный джокер
Вторую ночь за окнами грохотало и ветер бросал потоки ливня в стекло. Форточка сама по себе захлопнулась от порыва сквозняка. Я лежал в темноте, наблюдал, как молнии озаряют мою комнату и считал через сколько прозвучит гром. Мне ещё в детстве рассказали, что с помощью несложных расчётов можно определить, как далеко находится гроза. За три секунды звук преодолевает один километр. Но тут было не успеть сосчитать до трёх. Гремело почти одновременно со вспышками. Значит гроза была совсем близко. Мне казалось молнии бьют прямо в крышу моего дома. При таком шуме не до сна. Однако прошлой ночью было хуже! Не только бушевала непогода, а ещё и соседи.
За стенкой от меня жила семейная пара Ваня и Милана. На первый взгляд, они выглядели хорошей парой, но иногда устраивали ночные ссоры. С криками и швырянием чего-то тяжёлого. Когда такое случалось, я невольно представлял, как в стену летит какая-нибудь старинная редкость. У них вся квартира была заполнена антиквариатом. Они оба зарабатывали поиском и перепродажей старинных вещей. Часы, чайники, фигурки, картины. Мне всегда казалось, что каждый из этих предметов стоит больших денег. Но, скорее всего, это было не так. Если бы Ваня и Милана хорошо зарабатывали, то не жили бы в этом доме, в крохотной квартирке гостиничного типа.