Я тебя вижу - стр. 10
– Что ты ходишь ко мне? Иди отсюда!
Бродяга растянул губы и прищурился. Я закрылся в квартире. Страх бил по рёбрам, по вискам. В животе неприятная щекотка. Ощущение бессилия. Всё из-за той синицы? Тогда плевать на мамины запреты! Лучше иметь дело с ней, чем с настоящим злом. Я достал из шкафа немного крупы и насыпал на скат за окном. Если птица прилетит – пусть полакомится. Пока я её кормил – к нам в квартиру никто не стучал.
***
Ударили морозы. Землю скудно присыпало снегом. На мне был серый пуховик, шапка и два толстых свитера. Но я так замёрз, что не мог разговаривать. Хотелось поскорее добраться домой и отогреться. Пришлось долго ждать лифт, повозиться с ключом замёрзшими пальцами, и пытка закончилась. Я наконец вошёл в квартиру и сбросил рюкзак с плеч. Мама появилась из кухни. Она была суетливо-весёлая. Редкое настроение…
– О! Пришёл! Как у тебя дела? – спросила она.
– Да, обычно, – пробурчал я, замёрзшими губами.
– Обычно, обычно… Всё у тебя обычно! – язвила мама. – С тётей Мариной поздоровайся.
Вот откуда эта суета. Пришла её подруга с работы, с которой они иногда сплетничали обо всех коллегах. Это надолго! Я заглянул на кухню:
– Тётя Марина, здра…
Слова застряли у меня в горле. Дыхание перехватило. Это была не подруга моей мамы. У нас на кухне сидел пучеглазый, остроносый бродяга. Он развалился на стуле, положив на стол грязные руки с кривыми ногтями. Вонь, как с помойки! Мама пролетела мимо и села напротив этого упыря. Она не замечала, кто сидит на нашей кухне! Я переминался с ноги на ногу и что-то хрустело под подошвами тапок… Пшено! Им был усыпан весь пол.
Ущипните меня, чтобы я проснулся! Такого не бывает в жизни!
Перед остроносым стояла нетронутая кружка с чаем. Он смотрел на меня. Мама отхлёбывала чай и весело рассказывала что-то, размахивая руками. Казалось, она была уверена, что перед ней сидит её подруга. Как же это было дико! Мама посмотрела на меня и сказала:
– Что ты вечно кривишься? Поешь давай и иди к себе в комнату.
– Аппетита нет… не хочется… – ответил я.
Остроносый сильнее сощурился и улыбнулся только шире. Морщины на его лице сжались гармошкой. Это у меня крыша поехала? Или у мамы крыша поехала? Как тут разобраться? Я ушёл к себе в комнату, но стоял у двери и слушал, как мама разговаривает сама с собой:
– А я тоже ему говорю: зачем тебе эта машина? У тебя уже одна есть! Ты лучше в квартире ремонт сделай… В таких условиях живёт… Да, не говори, Марин, я про то же!
Она думала, что ей отвечают, но остроносый молчал. Зачем он вообще пришёл к нам домой и навёл морок на мою мать? Хочет поиздеваться надо мной?! Меня грызла совесть, я не мог оставить маму наедине неизвестно с кем. Поэтому снова вернулся на кухню и сказал, что мне кое-что нужно. Мама вышла за мной и спросила: