Я тебя вижу - стр. 30

Я ухватилась за этот шанс. И хотя всего год спустя другой клиент – Грэхем Хэллоу – предложил мне постоянную работу, продолжала вести бухгалтерию обоих кафе Мелиссы.

– Значит, «У Мелиссы-три»? – спрашиваю я.

Она смеется.

– И четыре, и пять… Бесконечность – не предел!

Я договаривалась выйти на работу после обеда, но прихожу в одиннадцать. Грэхем демонстративно смотрит на часы.

– Славно, что вы сегодня появились, Зоуи.

Как всегда, на нем костюм-тройка, а в жилете прячутся настоящие карманные часы. «Профессионализм порождает доверие», – объяснил он мне однажды. Возможно, пытаясь подбить меня сменить брюки M&S на что-то старомодное в его стиле.

Я не ведусь на провокацию. В пятницу вечером Грэхем сам мне разрешил задержаться сегодня на два часа.

– Хотите, сварю вам кофе? – говорю я, давным-давно усвоив, что неизменная вежливость – лучший способ от него избавиться.

– Это было бы очень кстати, спасибо. Хорошо провели выходные?

– Неплохо.

Не вдаюсь в подробности, а он не спрашивает. Я больше не рассказываю ему о своей личной жизни, поскольку когда мы с Саймоном только начали встречаться, Грэхем осмелился заявить, что неприлично ходить на свидания с тем, кого встретил на работе. Хотя с тех пор, как Саймон приходил в наш офис за информацией о тарифах на аренду коммерческой недвижимости для статьи, которую он тогда писал, прошло уже три месяца.

– А на свидание с боссом ходить прилично? – ответила я, скрестив руки на груди и глядя ему прямо в глаза. Ведь через полтора месяца после того, как я узнала о романе Мэтта, была на нервах и не знала, куда идти, Грэхем Хэллоу сам приглашал меня на свидание. И получил отказ.

– Мне стало вас жаль, – ответил он, когда позднее я всё это ему высказала. – Думал, вам нужно взбодриться.

– Понятно. Спасибо.

– Возможно, ваш новый парень считает точно так же.

Я не проглотила наживку. Саймон вовсе меня не жалел. Он меня обожал. Покупал цветы, водил в хорошие рестораны и целовал так, что у меня подгибались колени. Мы встречались всего несколько недель, но я знала, что жалость тут ни при чем. Просто знала. Может, Грэхем действительно сочувствовал мне, но отказ так и не простил. Больше не позволял уходить пораньше, когда простывали дети, не делал поблажек, если поезда задерживались. С того момента он играл по правилам, а мне слишком нужна была работа, чтобы рисковать и нарушать заведенный порядок.

Грэхем допивает кофе, надевает пальто и исчезает. В ежедневнике никаких записей, но перед уходом босс бормочет что-то о встрече по поводу собаки, а я, честно говоря, рада просто остаться одна. Для понедельника в офисе необычно тихо, самое время приступить к запоздалой весенней уборке. Я пропускаю ненужные бумаги через шредер и протираю пыль под древними хлорофитумами.