Я тебя приручу - стр. 40
При условии, что Данил все еще в больнице, я могу попытаться пробраться в наш дом и забрать кое-какие свои вещи. Но, боюсь, даже если продам абсолютно весь свой гардероб, этого явно не хватит на оплату комнаты. Что я еще могу? Выкрасть из гостиной телевизор и попытаться сдать его в ломбард? У брата в комнате стоит какой-то навороченный компьютер, можно попробовать продать его…
Господи, не могу поверить, что всерьез обдумываю воровство. Это не я… мама не так меня воспитала.
Но что делать, если у меня нет другого выбора?
Чем дольше я раздумываю над этим, тем больше ненавижу себя. Ненавижу, что даже допускаю мысль о том, чтобы пойти на кражу. Уверена, каждый второй преступник оправдывает себя тем, что у него нет выбора. Так чем я лучше? Чем моя ситуация благороднее? Тем, что деньги мне нужны на лечение мамы, а не на наркоту?
Вот только вряд ли это что-то меняет… Я в любом случае буду преступницей.
И чем больше я об этом думаю, тем больше понимаю, что выхода нет. После того, что Данил сделал, меня и совесть-то мучить не должна. Будем считать, что он это заслужил!
Может, это со мной что-то не то, что все мужчины в моей жизни ни во что меня не ставят? Все, кроме папы, конечно… но его не стало, когда мне было всего девять.
А вот Ратмир и Солодовы явно из одного теста. Им на меня наплевать и мои проблемы их абсолютно не волнуют.
Он, вообще, задумывался каково мне сидеть тут одной целыми днями? Думает, что если обеспечил меня продуктами, то мне не на что жаловаться? Не удивлюсь, если он давно забыл о своих обещаниях. Да и в принципе, где гарантия, что он изначально собирался их выполнять?
Эти мысли до такой степени распаляют меня, что я, кажется, начинаю подпрыгивать на месте. Никогда я еще не чувствовала себя в таком тупике.
Чтобы хоть как-то унять дрожь в руках и хаотичное биение сердца, я хватаю пылесос и принимаюсь за уборку. Опять.
За последние три дня я убиралась уже дважды, но ничего не могу с собой поделать. За годы жизни с братом и отчимом уборка и готовка стали моей единственной терапией. Но сегодня и с этим что-то идет не так.
Стоит мне переместиться в темный коридор, как мерный шум мотора нарушается каким-то треском и я понимаю, что в пластиковый пылесборник попало что-то твердое. Снимаю контейнер и выуживаю из него черную запонку в обрамлении белого металла. Красивая. Дорогущая, наверное. Вряд ли бы Бестаев носил дешевку.
Кручу ее в пальцах какое-то время, а затем решаю отнести в его комнату. Не оставлять же на полу. Осторожно открываю дверь в его спальню и с опаской осматриваюсь. Я не была здесь с того самого дня, когда застала его с той девушкой и сейчас на меня снова накатывают воспоминания. Кожу обдает жаром и стараясь не смотреть на кровать, я аккуратно прохожу к комоду из темного дерева. Собираюсь положить запонку сверху, но в последний момент зачем-то открываю верхний ящик. Вместо ровных рядов трусов и носков, как это обычно водится у мужчин, все пространство занимают небольшие коробочки с часами и запонками. Словно витрина модного мужского магазина. В одной из коробочек нахожу “близняшку” найденному украшению и водружаю ее рядом с ней. Получается, Бестаев не мог не заметить пропажу. Но вместо того, чтобы поискать пару, просто положил оставшуюся запонку на место.