Я тебя придумала - стр. 141
«Ну… я нахожусь во сне…»
«Вот именно».
«Хочешь сказать, что когда мы с Олегом парили в невесомости, это было почти то же самое, что и сон? Это мне просто приснилось? А… нельзя во сне перенестись в конкретное место? Реально существующее?»
«Можно. Но это не каждому дано».
Я задумалась. Что ж, хоть на одну тайну завеса немного приоткрылась. Хотя нельзя сказать, что она от этого стала менее таинственной.
Сон… А каким он был реальным!
«Сны могут быть очень реальными».
«А умереть во сне можно?»
«По-настоящему умереть нельзя. Тогда ты просто проснёшься».
Я вздохнула. Вот он, ключ к бессмертию, которое так ищут наши учёные — просто уснуть и видеть сны, которые никогда не кончатся, потому что во сне можно изменить всё, что захочешь. И никогда не умереть.
«Ещё я хотела спросить про пророчество…»
«Да?»
«Там было сказано: когда встретятся и узнают друг друга две половинки одной души. Это… о нас с Олегом?»
Хранитель ответил кратко:
«Да, Линн».
«Но что это значит — две половинки одной души? У нас так говорят о людях, которые встречают свою любовь, женятся и живут долго и счастливо. Но мы ведь брат с сестрой».
«Дело не в свадьбах, — Хранитель рассмеялся. — Вообще, такое бывает очень редко. Это одновременно дар и проклятие, потому что половинки всегда чувствуют друг друга. Если один умирает, второй будет его помнить и мучаться до конца жизни. В вашем мире переоценивают любовь между мужчиной и женщиной, половинки могут родиться и друзьями-мужчинами, и братом и сестрой, и сестрами-близнецами, сыном и отцом, матерью и дочерью… Это не имеет значения».
«Подожди… То есть… Если я — половинка Олега, то значит, я должна быть с ним? А как же Игорь?»
Почему-то я почувствовала, что Хранитель качает головой.
«Ты не слушала меня, Линн. Половинки одной души — это просто выражение, означающее глубокую связь между двумя людьми. А связаны они кровной связью или нет — это решается в момент рождения. Вы с Олегом в любой жизни будете именно братом и сестрой. Так не бывает, что в этой жизни он тебе брат, а в следующей — любовник. Кого однажды назвала братом, тот будет им всегда».
«А… — Я замерла. — А если бы мы… здесь… ну… приняли друг друга не за брата и сестру? Мы ведь запутались в собственных чувствах поначалу».
«Это было бы очень плохо».
«Чем?»
Хранитель долго молчал, а затем прошептал, вкладывая в свои слова столько тревоги и чувства, что я поневоле зажмурилась, ощутив отголоски чужих эмоций.
«Я очень боялся, что это случится. Очень боялся. Если бы вы не узнали друг в друге брата и сестру, то потеряли бы свою связь навечно. И в следующей жизни ты с Олегом не встретилась бы. А если бы и встретилась, то не узнала бы».