Я тебя отвоюю у всех - стр. 54
– Тогда почему так сильно болит? – жалобно спросила она.
– Потому что ты плохо разогрелась, а я ведь предупреждал, – мягко пожурил её Павел и, обернувшись, нашёл взглядом Галинку.
– Можешь проверить мою сумку в раздевалке? Там должен быть кетонал. А ещё захвати, пожалуйста, там же эластичный бинт, надо сделать компрессионную повязку. Не дёргай ногой, я же сказал! – переведя взгляд на Леку, строго повторил он.
Кивнув, Галинка понеслась в мужскую раздевалку. Она хорошо помнила спортивную сумку Калинина, он неизменно приезжал с ней в общежитие, и чего там, оказывается, только не было! Балетки, трико, шерстяные гетры (это летом-то?!), полотенце, чистые носки и футболки, какие-то мази и кремы, таблетки, бинты, лейкопластырь… “Набор танцора”, – усмехнулась Галинка, выуживая из этой пёстрой и разномастной груды оранжево-белый тюбик кетонала.
– А может, всё-таки вызвать настоящего врача? – предложил Костя, плохо скрывая скепсис, когда Галинка вернулась в зал и протянула Павлу гель с бинтами.
Калинин покосился на него и усмехнулся:
– Не доверяешь?
– Просто хочу, чтобы ей стало легче, – нервничая, отозвался тот. – Вы что, не видите – ей больно!
– Всё я прекрасно вижу, – невозмутимо кивнул Павел, колдуя над Лекиной ногой. – И сам многократно испытывал подобную боль… даже ещё хуже. Это неприятно, но не смертельно. До свадьбы заживёт.
– А танцевать я смогу? – со страхом спросила Лека.
Павел взглянул на неё с явным одобрением:
– Наш человек – сразу главным интересуешься! – и весело подмигнул. – Не переживай, это совсем лёгкое растяжение. Отлежишься несколько дней – и вперёд!
– Несколько дней? – расстроенно ахнула она. – А как же отчётный концерт? На самом деле, у меня уже не так сильно болит, правда! Я потерплю, честное слово, я нормально станцую и никого не подведу! – глаза её заволокло слезами.
– Так, Лека, послушай, – Павел вмиг стал очень серьёзным. – Это очень похвальное качество для танцовщика – стремление выйти на сцену любой ценой, через боль, кровь, пот и слёзы. Я и сам такой, правда. И с переломанными ногами приходилось танцевать, и с вывихами, и с растянутыми мышцами и связками. Но… прямо сейчас тебе надо думать о будущем. Ну, выйдешь ты в воскресенье с растяжением на сцену. И даже, действительно, станцуешь, я верю. Да вот только ногу можешь угробить так, что потом никогда не восстановишься. Никогда, ты понимаешь это?
Серьёзно глядя в его глаза, Лека затихла и молча кивнула.
– Тебе сейчас необходимы покой и постельный режим. Обещаешь не нарушать?
– Обещаю… – тихонько вздохнула она.