Размер шрифта
-
+
Я тебя никогда не забуду… - стр. 6
кто ты? бред кибернетический?
полуробот? полудух?
помесь королевы блюза
и летающего блюдца?
может, ты душа Америки,
уставшей от забав?
кто ты, юная химера,
с сигареткою в зубах?
но взирают, не мигая,
не отерши крем ночной,
очи, как на Мичигане,
у одной
у нее такие газовые
под глазами синячки
птица, что предсказываешь?
птица, не солги!
что ты знаешь, сообщаешь?
что-то странное извне
как в сосуде сообщающемся
подымается во мне
век атомный стонет в спальне…
(Я ору. И, матерясь,
Мой напарник как ошпаренный
Садится на матрас.)
1961
Антимиры
Живет у нас сосед Букашкин,
в кальсонах цвета промокашки.
Но, как воздушные шары,
над ним горят
Антимиры!
И в них магический, как демон,
вселенной правит, возлежит
Антибукашкин, академик,
и щупает Лоллобриджид.
Но грезятся Антибукашкину
виденья цвета промокашки.
Да здравствуют Антимиры!
Фантасты – посреди муры.
Без глупых не было бы умных,
оазисов – без Каракумов.
Нет женщин —
есть антимужчины,
в лесах ревут антимашины.
Есть соль земли. Есть сор земли.
Но сохнет сокол без змеи.
Люблю я критиков моих.
На шее одного из них
благоуханна и гола
сияет антиголова!
…Я сплю с окошками открытыми,
а где-то свищет звездопад,
и небоскребы
сталактитами
на брюхе глобуса висят.
И подо мной
вниз головой,
вонзившись вилкой в шар земной,
беспечный, милый мотылек,
живешь ты,
мой антимирок!
Зачем среди ночной поры
встречаются антимиры?
Зачем они вдвоем сидят
и в телевизоры глядят?
Им не понять и пары фраз.
Их первый раз – последний раз!
Сидят, забывши про бонтон,
Ведь будут мучиться потом.
И уши красные горят,
как будто бабочки сидят…
…Знакомый лектор мне вчера
сказал: «Антимиры? – Мура!..»
Я сплю, ворочаюсь спросонок,
наверно, прав научный хмырь.
Мой кот, как радиоприемник,
зеленым глазом ловит мир.
1962
«Я сослан в себя…»
Я сослан в себя,
я – Михайловское,
горят мои сосны, смыкаются
в лице моем мутном как зеркало
сморкаются лоси и перголы
природа в реке и во мне
и где-то еще – извне
три красные солнца горят,
три рощи, как стекла, дрожат,
три женщины брезжут в одной,
как матрешки – одна в другой.
Одна меня любит, смеется,
другая в ней птицей бьется,
а третья – та в уголок
забилась как уголек,
она меня не простит
она еще отомстит.
Мне светит ее лицо,
как со дна колодца – кольцо.
1961
Бьют женщину
Бьют женщину. Блестит белок.
В машине темень и жара.
И бьются ноги в потолок,
как белые прожектора!
Бьют женщину. Так бьют рабынь.
Она в заплаканной красе
срывает ручку, как рубильник,
выбрасываясь на шоссе!
И взвизгивали тормоза.
К ней подбегали, тормоша.
И волочили, и лупили
Страница 6