Я тебя не жду - стр. 7
Он столько раз делал мне больно действиями и словами, что я научилась читать его мысли. Сейчас тоже хочет сделать больно, наказать за все свои несбывшиеся хотелки. Ну… и просто хочет, что тоже, видно.
Хорошая девочка из хорошей семьи не могла попасть в такую передрягу, но как мы выяснили ранее, я не хорошая девочка. Уже.
– Ты какая-то странная… – с прищуром произносит.
Опускаю глаза и неопределённо пожимаю плечами. От него разит всем на свете. Тут, в заточении, я очень остро стала реагировать на любые «незнакомые» запахи.
Меня всю разрывает внутри от омерзения, уже к самой себе. Когда он сидел на кровати, когда его тут не было вовсе, осознать то, что я хочу сделать, было проще.
Подхватывает подбородок, вынуждает на него смотреть. И я смотрю, в глазах слёзы. Слёзы бессильной ярости и боли, но он подумает иначе, потому что я говорю:
– Я так устала, Паша, я так устала… И мне так страшно… – голос дрожит, по щекам слёзы градом.
Следующее, что я делаю, это обнимаю. Кто бы видел, насколько сильно приходится в себе сейчас глушить всё своё я. И омерзение, которого через край, как воды в бокале.
Покорно прижимаюсь к телу, показывая, что он большой и сильный, а я маленькая и беззащитная. Нагло играю на инстинктах защитника. Я иду по краю, у меня как у сапёра, нет права на ошибку.
Плачу и жмусь, чувствую тошнотворный запах сигарет, алкоголя и женщины.
Мгновение он теряется, но потом в себя приходит и автоматически обнимает двумя руками, сжимает почти до хруста. Я пугаюсь, думая, что он опять в ярости и всё… но нет… резко подхватывает под ягодицы, ноги разводит и на себя сажает, а я пугливо сжимаюсь. Сердце в груди скачет.
Смотрим друг на друга, он вдруг улыбается и целовать тянется, а я застываю…
Только ни это…
Отклоняюсь чуть назад, губы по шее мажут, тут же присасываются к ключице. Он язык в ход пускает, облизывает меня, вот так через ткань кусает. Секунда и к стене придавил, выше закинул, к груди прижался. Сминает, шумно дышит. А меня как ножом резать начинает. Противно и тошно. Адский коктейль внутри взрывается.
Руки к лицу прижимаю, плачу. Натурально плачу. Громко, горько с всхлипываниями. Я не играю сейчас, мне действительно больно от бессильной ярости. Она ужасна. Разъедает кислотой.
Мой мучитель замирает.
– Оксан… – с сожалением, на выдохе.
Качаю головой, он к кровати отходит, сажает на себя уже с сомкнутыми ногами, но в плотную, двумя руками жмёт к себе, уткнулся в плечо.
И я в этот момент решаю, что пора начать, потому что настолько идеального случая может не подвернуться. Мы настолько раскалены эмоциями, что лучше не придумаешь. Расчётливая сука во мне, поднимает наконец свою голову.