Я тебя не предавал - стр. 66
И, блядь, я не один уже в этом чёртовом мире. Сын…
Точно мой?
Сижу, как дебил, на пальцах считаю и пялюсь на фотку. Мальчишка смотрит на меня оттуда. И его взгляд начинает казаться мне не упрямым, а обвиняющим.
Та близость с Ирой. Наша единственная связь. Незащищённая. У меня крыша от неё ехала, чувствовать хотел без резины, присвоить. Мы же всё решили тогда с ней. Моя. И я впервые в жизни башку выключил и позволил себе чувствовать влюблённость в тридцать. В девочку, которую почти не знал! Всё на порывах. Точно как мальчишка.
Все же ошибаются, правда?
При моём статусе и негласном звании ошибаться – непростительная роскошь. Это другие могут встать, отряхнуться и пойти дальше, исправлять, просить прощения. У меня каждый шаг вперёд – это десяток вариантов уйти в любую из сторон света. И тут ушёл, только не туда. С головой в женщину. Семью хотел. Задолбался быть один.
Сын…
Пробую на языке это слово. В новом контексте оно ощущается иначе. «Сын друга» – звучит понятно и естественно. «Мой сын» – пробивает грудную клетку и попадает прямо в мотор, молотящий в последнее время на пределе. Он буксует, останавливается на доли секунды, и всё вокруг тоже останавливается: люди, частицы пыли в воздухе, дыхание…
Удар, ещё один удар, ещё.
Всё заново. С новой силой, в рёбра, в горло, в живот. Сердце стучит везде, словно испугалось, что может больше никогда не забиться.
Я отец…
Ещё одна интересная, ранее недоступная мне формулировка.
Егор Павлович звучит определённо лучше, чем Асадович.
Ох, Ира, Ира… что же ты, мать твою, сделала?! Я же тогда в коляске своего ребёнка, получается, видел? Ты почему мне сейчас про него не сказала? Не заслужил?
Может, и так.
Дуня сопит мне в затылок, разминая плечи.
– Правда же похож, – бормочет девчонка.
– Помолчи, – прошу её.
Мне нужно ещё немного тишины, чтобы пальцы перестали дрожать. Нет у меня права на слабость. Никогда не было, а сейчас нет тем более.
– Поехали, – резко поднявшись, говорю Дуне.
– Куда?
– Ты – домой, я по делам.
– Я не хочу…
– Ты едешь домой, – повторяю ей. – Уберись, жрать приготовь, книжку умную почитай. Приеду, перескажешь.
– Что тебе приготовить? – вибрации её голоса едва уловимо меняются. Она берёт меня под руку и прикладывает голову к плечу, пока мы проходим через холл.
Это не является критической проблемой, и мой мозг пропускает ситуацию мимо. Она просто есть в эту секунду. Жизни не угрожает. На этом всё.
– Ворон, – снова зовёт Дуня.
– Что хочешь, – отмираю я. – Суп какой-нибудь. Иди сюда, – зову одного из своих людей. – Оторву эту видишь? – кивает. – Башкой своей за неё отвечаешь. Я тебе её лично сниму, если с ней что случится. Понял? – опять кивает, а в Дуниных глазах ловлю восхищение. И снова мимо пока. Не до этого. Пролистываю, выполняя ряд обязательных задач, частично превращаясь в машину.