Я тебя (не) помню - стр. 9

Анатолий попросил сигарету и потянулся прикурить.

– А знаешь, что еще интересное, Олег, – произнес он, сделав затяжку и выдыхая дым. – Детские вещи у мужика тоже пропали.

Я непонимающе посмотрел на коллегу.

– Ребенок ведь тоже пропал. Он от нервов забыл сообщить, что жена вместе с младенцем исчезла.

Дворник продолжала грузить объёмные мусорные пакеты в бак. Один огромный пакет треснул по швам, открывая всем свое содержимое, на асфальт упали несколько погремушек и детская бутылочка.

Мы с коллегой изумленно уставились друг на друга.

Наталья Серикова

12 сентября

Я бежала, бежала что было сил, прижимая к себе свою новорожденную дочь. Тяжело дыша, я бросилась в самую гущу леса. Только бы не споткнуться, только бы не упасть! Ветки деревьев больно били по лицу, но я не обращала на это внимания, нужно было бежать. Каблуки туфель предательски тормозили движения, норовя провалиться в землю. Я в который раз мысленно проклинала себя за такой выбор обуви, но времени снять ее не было, как и возможности отдышаться. Меня догоняли.

Заслышав голоса своих преследователей, я с ужасом поняла, что меня окружили. В панике я рванула вперед, уже не смотря под ноги. Это и стало моей самой большой ошибкой: угодив в яму, я ушибла ногу и едва не уронила малышку. Выбравшись, я поняла, что в таком состоянии далеко не убегу. Это был конец.

Сердце бешено билось, в висках стучала одна мысль: спрятаться, иначе темные тени, люди без лица, найдут нас и заберут мою малышку. Крепче сжать дочь, еще один рывок в сторону какого-то густого колючего куста, нужно где-то затаиться, нужно перестать так часто и громко дышать. Но меня продолжало колотить. Я знала, что они рядом. Я знала, что они пришли за ней, за моей дочерью.

Я сжала губы, боясь шелохнуться. Колючки больно впивались в тело и, что хуже всего, касались ребенка.

Пытаясь унять дрожь, я покрепче прижала к себе малышку, коснулась носом ее пушистых волос, вдохнула такой родной и сладкий запах. Замерев, я пыталась ничем не выдать своего местонахождения, отлично зная, что преследователи уже возле нашего укрытия. Быть может, они не найдут нас? Быть может, нам повезет хотя бы в этот раз? И все закончится хорошо?

Увы, моим мечтам не суждено было сбыться. Малышка захныкала, и так не вовремя! Я пыталась успокоить дочь, но безуспешно. Голодный ребенок только продолжал громче и надрывнее рыдать, и я поняла, что это конец.

Холодный мужской голос произнес:

– Выходите.

Дочка расплакалась еще сильнее, я обняла ее и поцеловала в лобик, ощутив на своих губах нечто соленое. Из моих глаз капали слезы. Я еще раз взглянула в это родное лицо, на эти голубые глазки с бархатистыми ресничками, аккуратненький носик, пухленькие щечки. Я проиграла. Проиграла опять. Я уже знала, что будет. Что, как только я выберусь из укрытия, темная фигура вырвет из моих рук ребенка и моя дочь исчезнет, будто ее никогда и не было. Бесполезно кричать, бесполезно молить, люди-тени не знают жалости, им чуждо сострадание. Меня швырнут на землю и оставят, как ненужную вещь, – вот и все, чего я добьюсь.