Я тебя не отпускаю - стр. 48
К тому же Вадим — единственный сын в семье.
Какое ещё здесь может быть объяснение?!
В голову лезет всякий бред. Может, у Вадима есть брат-близнец, о котором он не знал?!
Автоматически пролистываю дальше и замираю на файле, где есть фото Вадима и этой девочки. Они выглядят как папа и дочь.
К горлу подкатывает комок. Я закрываю папку.
— Знаешь, я растеряна, — признаю очевидное. — В голове крутятся мысли, одна другой фантастичнее. Просто скажи мне правду. Это твоя дочь?
— Моя, — короткий ответ.
Я шокирована.
Разбита.
Я… просто не знаю, как такое возможно!
Кому, как не мне известно, что Вадим не способен на постельные подвиги. Тем более, в последнее время.
— Сколько ей? — спрашиваю ломким голосом. — Как её зовут?
— Луиза. Моя маленькая Лу, — говорит нежно. — Ей полтора года.
— Полтора года? То есть… У тебя была вторая семья?! Всё это время?!
— Нет, Варя. У меня нет и никогда не было второй семьи. Я и не ожидал, что ты сразу меня поймёшь, — забирает папку. — Хотел сообщить позднее, подвести издалека, осторожно…
— Подвести к чему?!
Невольно повышаю голос.
Моё сердце рвётся на клочки от страха за жизнь Ванечки, потому что я не знаю, где он сейчас, что с ним…
А Вадим… затеял чёрт знает что!
Какие-то семейные тайны!
— Вадим, прошу…
— Лу — моя дочь. Она зачата искусственным путём. Её выносила и родила суррогатная мама. Сейчас Лу живёт под присмотром хорошей нянечки. Я навещаю её очень часто и планировал привести в нашу семью.
— Боже… — выдыхаю через силу. — Но… как?!
Мой взгляд способен сказать больше, чем я спросила словами…
Вадим начинает немного злиться.
Он не любит обсуждать половое бессилие!
Но тем не менее цедит сквозь зубы:
— Я длительное время нахожусь на лечение. Проблема, что есть сейчас, к сожалению, была давно прогнозируемой. В своё время по совету врача я сдал сперму.
«Ещё когда мог…» — дополняю мысленно.
То есть очень давно.
— Почему же в браке с Олей ты не завёл ребёнка?
— Не получалось. Мы пробовали, но были выкидыши. Не по её вине. Просто не получалось, — признаётся через силу.
— Почему ты раньше не говорил? Почему не сообщил о… о Луизе? — заставляю себя сказать через силу имя дочери Вадима.
— Потому что не был уверен, что получится. И даже когда суррогатная мама забеременела, молчал по той же самой причине. Инциденты уже были… Беременность протекала очень тяжело. Лу родилась раньше срока. Намного раньше срока. Я ничего не говорил. Не было уверенности, что ребёнок родится. И потом, позднее я умалчивал по той же самой причине.
— Ты боялся, что девочка не выживет?
— Именно. Не было уверенности, что ребёнок родится без серьёзных отклонений! Сейчас уже ясно, что Лу здорова и растёт так же как её сверстники, без задержек в развитии. Я проверил всё досконально, обрёл уверенность. Сейчас я могу открыть тебе правду. Без отягчающих последствий.