Я тебя не обижу - стр. 59
В коридоре меня уже ждут охранники.
И я, ничуть не споря с ними, сажусь в машину и еду в дом Марата. Понимаю, что бежать мне некуда. Если хочу жить, должна быть пока тут.
33. 33. Марат
Разогнать всю службу безопасности к чертовой матери!
Вот первое, что приходит мне на ум, когда я прихожу в себя в окружении капельниц и прочей требухи. Терпеть не могу больницы. А особенно быть там пациентом.
Почему лежу здесь, весь в трубках, я, а не кто-то из охранников?!
И лишь немного успокоившись, понимаю, что никто кроме меня не виноват в этом. Я сам бросился под пулю. И ради кого? Ради какой-то девчонки! Которую, причем, уже трахнул.
Что в ней такого?
Цель была одна – забрать кейс.
Я догадывался, что Даша вздумает прийти в эту квартиру. Как преступника всегда тянет на место преступления, так и ее не могло не тянуть в то место, откуда она вышла. К тому же, как я и думал, в квартире могли остаться вещи, которые были ей нужны.
Но я и не предполагал, что кейс с документами тоже находился там. То, что им не воспользовался тот, кто за ним охотился, я понимал. Но где искать его, вот это было задачей. И тут такая удача.
Мои ребята легко бы справились с теми двумя недоносками. Но тут в дело вступила Даша. Пистолет в руках безмозглой бабы – хуже гранаты в лапах мартышки. И я убедился в этом лишний раз.
Но зачем я бросился под пулю, я не мог понять до сих пор. Как не пытался. Не мог. До тех пор пока в палату не вошла Даша. Пока взглядом своих невинных глаз не заставила меня приподняться, превозмогая боль. Я сильнее стискивал зубы, чтобы ни одного стона не вырвалось из груди.
Да что в ней такого?
Пытался понять это, приблизив к себе.
Почему рядом с этой девчонкой и кейс с документами, наконец, возвращенный мне, доставил гораздо меньше радости, чем прикосновение к ней.
Мне захотелось коснуться ее не только рукой. Захотелось опять почувствовать вкус ее губ.
А этот ее тихий голосок. Как будто она уже полностью подчинилась мне. Но нет. Я знаю, что это не так. Это всего лишь игра.
И мне захотелось подчинить ее. Заставить слушаться.
Охранники уже знают, что нужно с ней делать. Если надо, то посадить на цепь и пристегнуть к батарее.
Но оказывается, в этом нет необходимости. Даша сама едет ко мне домой. Хочет жить. Неужели, и правда испугалась?
Эта глупая девочка и не подозревает, в какой замес попала. Ее жизнь сейчас не стоит ни цента. На первом же перекрестке ее собьет машина. Или ножик профессионально войдет в это хрупкое тело в первом же темном переулке.
Только я могу подарить ей надежду на жизнь. А это дорогого стоит. И я намерен получить плату за это. И каждый раз при мысли о том, как Даша будет благодарить меня за свое спасение, мне приходится сжимать член, чтобы не напугать стояком случайно зашедшую медсестру.