Я тебя чувствую - стр. 45
Закрываю емкость, быстро выпиваю противную жидкость, чувствуя, как она неприятно растекается по стенкам горла. Запиваю водой, чтобы перебить мерзкий вкус и послевкусие.
- Третий бутылек за последние три месяца, - усмехаюсь, прибирая его на место, прикидывая, на сколько дней там осталось капелек. Думаю, что надо другое успокоительное купить, посильнее.
- Я ничего не понимаю. Вы же любите друг друга… - растерянно бормочет подруга. От хорошего настроения, полученного после общения с моим мужем, ничего не осталось.
- Любили, - равнодушным тоном поправила Таню. – Разлюбили. Прошла любовь, завяли помидоры, остался один пиздец.
С каждым моим следующим словом глаза подруги округляются. Она как будто сомневается в моей адекватности или ждет, что я признаюсь, что пошутила.
- Ты так спокойно об этом говоришь. И Паша ведет себя… обычно.
- Не все то золото, что блестит - слышала такое? Вот это как раз о нем... Ни забот, ни проблем. Подумаешь, загулял. Бабу завел. Потом другую, третью. Во вкус вошел.
Таня смотрит на меня широко открытыми глазами и не верит ни единому слову. Наверное, это из-за того, что я так спокойно об этом говорю. А я просто устала. Перегорела, приняла и живу теперь одним днем. При муже без мужа.
- Шутишь... - почти шепчет Танюха. - Он же тебя так любил... такой заботливый всегда был, внимательный. Даже сегодня...
- Вот каким хорошим был, таким отмороженным и стал. Прям как в кино, - хмыкаю.
- Как ты это терпишь? Тем более зная, что он тебе изменил, изменяет… - в голосе подруги сочувствие, шок, непонимание.
И я срываюсь.
- А что мне делать, Тань? Уйти некуда, уехать тем более. Ну, снимала я квартиру за копейки какое-то время, больше такого варианта нет. Кредиты у нас. На мне, на нем. Мама, как отец умер, дом продала, однушку купила, остатки денег между детьми поделила. Там копейки. Я с этих денег часть кредита погасила. Не к ней же мне уходить, еще и с сыном. А тут у Дениса своя комната. Ну, куда мне? А с Пашей живем как соседи, только и всего. Он бухает, развлекается, дома почти не ночует… Ко мне не лезет и то хорошо.
- Поверить не могу! Он же так любил тебя… А ты его… - говорит подруга медленно, переваривая услышанное. - Я бы так не смогла. Мой тоже чудит, конечно, но я сразу сказала – слухам не поверю, бегать искать не буду, но застукаю с бабой – сама вещи соберу и не прощу никогда, как бы сильно не любила. Гордая.
- А я вот не гордая, - вскидываю взгляд на подругу. - Я бегала, искала его, заставала со шлюхами. Дралась с ним и его бабами. С синяками ходила. За любовь свою боролась, понимаешь, за семью. Как могла, как умела... Уходила от него несколько раз вместе с Дениской, так он в слезы, на коленях ползал, молил о прощении, проходу не давал. Клялся, что это был последний раз, что без меня жить не будет. То одно делал, то другое...