Я тебя чувствую - стр. 40
Сын рисовал в альбоме, а я отвлекала себя работой – кроила платье заказчице и думала, как бы забрать швейную машинку и оверлог из квартиры мужа, не попадаясь ему на глаза. Высчитывала в уме его смены, прикидывала время, когда сама буду свободна для визита в мое бывшее семейное гнездо.
Кто-то постучал в дверь. Мы с Денисом переглянулись. Гостей не ждали.
- Кто там? – подошла к двери, сетуя, что нет глазка.
- Наташ, это я, - с той стороны двери раздался жалобно-просящий голос мужа. – Открой, пожалуйста, нам надо поговорить.
Конечно, о том, что я ушла из дома, все жильцы трех пятиэтажек узнали быстро, спасибо сарафанному радио. Наверное, и мужу доложили, и адресок подсказали добрые люди. Слишком многим я шила и ремонтировала одежду. Почти медийная личность в нашем районе.
- Уходи! Здесь тебе делать нечего! - громко, твердо, непреклонно.
Я не видела мужа три дня. Он не звонил, не писал, не искал встреч до, после или во время моей работы. Бухал или развлекался со своей блядью? Все равно. Меня только-только начало отпускать. Потихоньку, но все же. И вот он стоит совсем рядом, за дверью, а на меня снова накатывают отчаяние и боль.
- Не уйду, пока не поговорим. Открой, зай, пожалуйста!
Прислонилась лбом к дверному косяку. Сейчас он моя опора, а дверь – защита от чудовища, которого я любила много лет. Сердце болезненно ныло и бешено билось о ребра, грозясь взломать грудную клетку и выпрыгнуть из тела. Не от страха, нет. От непонимания, как после всего, что произошло, он мог прийти сюда.
- Нет! Слышишь - нет! - голос задрожал. Только бы не разреветься. - Видеть тебя не могу и не хочу. Иди к своей шалаве, с ней и разговаривай!
- Нет у меня никого и не было, зай. Открой, пожалуйста, я все объясню. Неудобно же через дверь, ну, - заканючил под дверью.
- Не открою. И слушать тебя не буду! Я подаю на развод. Мне от тебя ничего не надо, даже алименты не нужны. А сейчас уходи! Пожалуйста!
Чем жалобнее был голос мужа, тем больше твердости и уверенности появлялось в моем.
- Наташ, - муж за дверью заволновался. Он торопливо заговорил, испугавшись, что я могу уйти и не услышу его объяснений, - то, что ты видела… Это все по пьяни. Я и не помню ничего. Поверь мне, зай. Мне потом как рассказали, что я творил, самому страшно стало. Это ошибка, случайность...
Ему рассказали! Уж не девка ли эта? Надеюсь, с подробностями.
- Ошибка? Случайность? Ты серьезно? А пинать меня ногами – тоже случайность? Пальцы на ноге не болят, нет? О какой ошибке ты говоришь, Паша?! Ты не настолько пьян был, чтобы ничего не осознавать и не помнить!