Я тебе принадлежу - стр. 41

Господи!

Не может быть!

А внизу под фотографиями красуется надпись большими буквами. «Единственная наследница Шпарского спускает в унитаз всё имущество покойного отца. Акционеры в шоке». Игнат протягивает мне ещё журнал. Те же фото, но надпись другая: «Кто встал во главе наследства Шпарского? Акционеры требуют оспаривания завещания». Следующая газета: «Проститутка или наркоманка: кому досталось наследство Шпарского?»

— Это… — поднимаю глаза на Игната Борисовича, не веря в то, что вижу.

— Что ты натворила, девочка?! – по-отцовски начинает отчитывать. – Зачем, Вероника?

— Я… — хочу что-то сказать в своё оправдание, но меня грубо прерывают.

— Надо быть аккуратнее, Вероника! Смотреть, что и когда делаешь! Любая твоя провинность теперь отражается на активах компании! За сутки мы потеряли очень много денег из-за вот этого вот, — машет перед моим носом журналами. — Ты знаешь, кто слил эти фото?

— Не знаю… — выдыхаю, начав судорожно соображать, кто мог это сделать. И на ум приходит сразу же ответ. – Максим! Этот подонок это сделал! Он! Больше некому!

— Чернышёв? – догадывается.

— Да! Вот ведь подонок!

— А я тебе говорил, что рано или поздно он тебя подставит! – напоминает друг отца, а я его хочу послать куда подальше со своими «советами».

А я думаю, чего он резко такой добрый стал. Не удивлюсь, если завтра всплывут мои фото, где я в мужской одежде или вообще голая. Что уж мелочиться теперь, когда для прессы я наркоманка или проститутка?

— Я могу его уволить? – спрашиваю нотариуса. — И сделать так, чтобы его уже никуда не взяли?

— Можешь, — коварно улыбнувшись, отвечает мужчина. – Правильно мыслишь, девочка!

— Исполняйте, Игнат Борисович.

Макс

— Максим Викторович, освободите кабинет, — звучит радостный голос Игната Борисовича. – Вы уволены! Вот приказ, подписанный Вероникой Николаевной, вашей начальницей.

Открываю очередную бутылку коньяка и вливаю в себя до первого кашля, игнорируя осуждающий взгляд друга.

— Вот ведь сука! – жалуюсь ему. – Я её от изнасилования спас, а она… неблагодарная, — делаю ещё один глоток. – Даже сама не явилась, чтобы сказать мне это лично в лицо. Прислала нотариуса своего! Сука!

— А может, старик подделал её подпись? – предполагает Ренат. – Судя по твоим рассказам, от него всё, что хочешь, можно ожидать. А вот девчонка после того, как старика остудила… Не верю, что уволить она тебя просто так могла. Не глупая, сам ведь говоришь. Подделал, значит!

— Да нет… Подпись Вероники, — откидываюсь на диване. – Я сразу потребовал доказательства, и Игнат позвонил этой ведьме, и та по телефону подтвердила.