Я тебе объявляю войну - стр. 37

Я долго думала, что надеть, и решила пойти в обычной одежде: джинсах, майке и ветровке, — а то Морозов еще вообразит себе невесть что. Краситься тоже не стала — да у меня и не было косметики, кроме блеска для губ и консилера, а просить что-то у сестры — зачем? Слишком много чести для кое-кого. Единственное, что я себе позволила — надеть туфли на шпильке, но только потому, что это — обувь, в которой я буду на свадьбе. Хотелось потренироваться ходить на каблуках.

Через три дня после происшествия на кафедре, в субботу, мы с Морозовым направлялись в кафе, которое выбрала моя сестра. Надо ли говорить, что на работе все эти три дня Денис Сергеевич был тише воды, ниже травы? У меня даже мелькнула мысль — хорошо, что в качестве желания я выбрала именно свидание — потому что приставать ко мне с новыми заданиями он и так больше не решился бы. Ольга Беседина и вовсе не показывалась на глаза — похоже, теперь еще долго будет обходить нашу кафедру стороной.

Перед «свиданием» я встретилась с Морозовым заранее, чтобы дать ему ценные указания. День был солнечный, мы шли по аллее, а я строгим голосом вещала:

— Главное, никаких диминутивов. И вообще — лучше побольше молчите. Если всё же поинтересуются, как мы познакомились, потому что еще ни разу не спрашивали, — сама расскажу.

— Что расскажешь?

— Скажу — познакомились по переписке, а потом вы приехали сюда. Из-за меня.

— Чего? — Морозов засмеялся.

— Будут версии получше? — рассердилась я. Этот человек определенно обладал талантом доводить меня до белого каления!

— Да мне, на самом деле, все равно, — небрежно ответил он. — Говори, что хочешь.

— Вот и отлично.

Какое-то время мы шли молча, а потом я вдруг спросила (хотя мне это знание и даром не сдалось):

— А все-таки, зачем вы приехали?

— Виктория, — он прищурился, — тебе какая разница?

Что в переводе на русский, несомненно, означало: «отвали».

— Ах, — взмахнула я руками, — действительно… — но закончить предложение не успела, потому что движение было совсем неловким и я — из-за мерзких каблуков — чуть не плюхнулась на асфальт.

Морозов успел меня подхватить, но застежка на его куртке запуталась у меня в волосах — какого было их распускать? Я завопила:

— АААА! Осторожнее! Не хочу второй раз в жизни остаться без волос!

— Стой, стой! Не дергайся! — Он аккуратно распутал волосы. А потом спросил:

— А первый раз что случилось?

— Денис Сергеевич, — наступила моя очередь хамить, — какая вам разница?

И мы снова пошли молча. А потом он вдруг заговорил.

— Когда не стало моих родителей — а было мне тогда столько же лет, сколько тебе сейчас, — я как раз поступил в аспирантуру. Но решил ее бросить. Ничего не хотелось. А тетя… не дала этого сделать. Оставив здесь всё, приехала и... очень помогла мне тогда.