Я тебе объявляю войну! - стр. 63
– Мне все равно, – ответила я, садясь в развалюху и разглядывая обветшалый салон. – Главное, чтоб она довезла куда надо.
– Ты не смотри на то, как она выглядит, движок ей недавно перебрали, должна ещё долго отходить, – сообщил брат, усаживаясь за руль и заводя мотор.
Москвич завёлся, чихая и кашляя, зато с первого раза, и мы поехали по проселочной дороге к лесу.
– Я так виноват перед тобой, – продолжал Дима. – Я совершенно не подумал, что тебя могут использовать. Вроде не девяностые на дворе, чтобы похищать и удерживать человека.
– Ты так и не понял? – удивлённо шепчу я, потому что голос внезапно сел, я прокашлялась, чтобы прочистить горло и продолжила. – Он не просто меня удерживал... Он же присылал тебе фото...
– Я получил недавно всего одно фото. Ты там плачешь, но все остальное совершенно невозможно понять. На, взгляни, – он отдаёт мне телефон, и я смотрю в свои заплаканные глаза. Это та самая первая фотография. Марк сфотографировал только моё лицо.
– А остальные? Он должен был отправить тебе ещё.
– Больше ничего нет.
– Теперь понятно, почему ты не торопился.
– Что он сделал с тобой? – Дима постепенно начинает что-то понимать, а я молчу, не зная, как ему рассказать. – Что он, черт возьми, сделал с тобой?! – он срывается на крик. Я не отвечаю, но до него и так все доходит. – Я убью его! Клянусь, Лина, я убью его!
– Нет! – перебиваю я его. – Мы забудем об этом, переступим, и будем жить дальше!
– Чёрт! Чёрт! Чёрт! Чёрт! – брат не слышит меня, колотит по рулю, по приборной панели, потом резко глушит мотор, выскакивает из машины, с силой захлопывает дверь так, что она чуть не отваливается.
Он орёт, дико, надрывно, по-животному, загинаясь, как от боли в животе. В бешенстве пинает колёса, кулаками бьёт капот так, что железо проминается под его ударами, а на костяшках выступает кровь. Мне страшно за него. Я выскакиваю из машины и бегу к нему, обнимаю его сзади:
– Всё! Всё! Хватит!
Дима резким движением вырывается из моих рук, отходит на пару шагов и, согнувшись, опирается ладонями об капот, тяжело дыша, смотрит на меня исподлобья.
– Я убью этого выродка! – я мотаю головой, молитвенно сложив руки, а он продолжает охрипшим голосом: – Лина, я на могиле родителей поклялся, что стану тебе вместо них, что буду защищать и оберегать тебя! А я не уберег!
– Так сдержи свою клятву! Просто увези меня! Спрячь от него!
Брат опускает голову, стоит так некоторое время, затем резко распрямляется, и, сжав пальцы в кулак, с силой бьёт по многострадальному капоту.
– Перестань! – кричу я. – Ты сломаешь машину! И ты пугаешь меня!