Я тебе (не) верю. После измены - стр. 28
— Перестань упрямиться и поешь! Иначе я расскажу твоему папочке, чтобы твою мать сегодня же вышвырнули из дома. Надеюсь ты не хочешь расстраивать его? — ехидно выдает она.
— Отойди от моего ребенка, — проговариваю ровно, чтобы не напугать дочь.
Соня, увидев меня, тут же отбрасывает вилку и прячется за мои колени. Вытирает слезы об мои штаны и тихо всхлипывает. Одной рукой я поглаживаю ее спину, немного успокаивая и хрипло шепчу:
— Соня хочешь к Богдану? Собирай свои вещи. Мы поедем к тете Тане.
Она молча кивает и убегает в свою комнату, а я перевожу взгляд на девицу.
— Ты сейчас же покинешь мой дом.
— С чего бы? Ты кто такая, чтобы мне указывать, м? — ухмыляется дерзко. — Маргарита Степановна уже приняла меня, как родную. Скоро она придет с гостей и...
— Маргарита Степановна здесь ничего не решает, — холодно чеканю, перебивая ее. — Пока я законная жена Володи, ты не имеешь права здесь находится. Советую удалиться на своих ногах.
— Это вопрос времени, - возражает она. Деловито скрещивает руки на груди. — Володя считает дни, пока ты свалишь из дома со своим отродьем!
Тут я не выдерживаю, взрываюсь как спичка, подхожу к ней, сильно дёргаю за волосы и просто тащу ее к выходу.
Она кричит. Вырывается, но механизм запущен. Оскорблять дочь я не позволю никому.
— Да ты обалдела совсем?! — шипит она. — Ненормальная! Я Володе все расскажу. Он тебя... Он тебя...
Не слушаю ее, открываю дверь, подталкиваю к выходу и найдя уже знакомую сумку кидаю ей в лицо.
— Скоро Володя лишиться всего. Подумай о том, что будешь делать дальше, — говорю на прощанье и захлопываю перед ней дверь.
Она начинает бить ее кулаками и орать, как резанная, а я зажимаю рот ладонью и тихонько спускаюсь по стенке вниз.
Неверующе мотаю головой, будто стряхивая морок.
Я действительно сделала это? Боже мой...
Но я и не могла по-другому поступить. Это выше моих сил.
Сижу так до тех пор, пока не слышу удаляющиеся шаги. Неужели ушла? Наверняка уже звонит Володе и жалуется на меня.
Да и плевать. Я ни о чем не жалею.
Впервые в жизни дышу полной грудью и четко понимаю, что сделала бы это ещё раз, лишь бы стереть самодовольную улыбку на лице Аллы.
Лишь бы не видеть на лице своего ребенка слезы.
— Мама, — голос дочери внедряется в сознание.
Она стоит возле двери с рюкзаком. Глаза красные. Губы дрожат.
Я развожу руки в стороны в приглашающем жесте, и она тут же бежит ко мне.
Начинает рыдать, а я сжимаю ее крепко-крепко.
— Все, моя хорошая. Все прошло. Не плачь. Ты рвешь мне душу. Она больше тебя не потревожит. Слышишь? Ты веришь мне?
— Маааама, — дочь трясется. — Она говорила всякие гадости про тебя и то, что родит другого ребенка. А я буду уже не нужна. Я...Я...