Я тебе (не) верю - стр. 30
– Твои родители больше не платят, – вот что мне ответил полноватый мужчина в ответ на вопрос об отстранении. Я не впервые чувствовала на себе пренебрежительный взгляд мужчины, который сам по себе неприятен, но сейчас ощущать его гораздо сложнее и противнее.
– За что они должны платить?
– За твоё звание примы, – он посмотрел на меня так, словно я не понимала, благодаря кому танцевала на сцене. Но в действительности так оно и было. – Ксения, давай говорить откровенно. Танцуешь ты так себе, среднячок, – покрутил рукой в соответствующем жесте. – В твоём коллективе много талантливых девушек. Ты очень далека от звания примы, однако твои родители пообещали большую поддержку нашему театру за соответствующие услуги. Думаешь, все балерины становятся примами в девятнадцать?
Каждое слово директора било меня глубоко в душу, в самое уязвимое место, не скупясь наносить удары. Наверное, если бы я до сих пор испытывала хоть какие-то ощущения, то мигом бы разревелась. Но терять больше нечего.
После этого разговора я чувствовала себя выжатым лимоном. Не в состоянии теперь отличить правду от лжи, действительность от вымысла. Коррупцию от честного труда. В меня не поверил не только директор театра, на которого я положила огромный болт, но и сами родители, что оказалось куда противнее осознавать.
С самого начала они подкупили все и всех, хотя на деле переживали за меня и поддерживали в минуты слабости. Появление на моем дебюте оказалось фальшивкой, похожей больше на смотрины, нежели на поддержку родителей. Интересно, почему я не догадалась об этом раньше? Почему в темных глазах незнакомого массивного мужчины видела только папиного партнера по бизнесу, а не будущего жениха?
И я знала ответы на эти вопросы. Все мои мысли на тот момент были заняты балетом, волнением во время дебюта, как примы балетного театра, но никак не мужланом. Кстати, мысленно его так и называю за глаза, благо, об этом никто кроме меня не знает.
Сам Глеб Олегович приезжал к нам домой достаточно часто и общался в основном с родителями. Мама по привычке готовила большой обед или ужин, дабы угодить будущему зятю, отец занимал его разговорами о слиянии компаний.
К сожалению, мне приходилось сидеть вместе с ними за одним столом, смотреть на фальшивые улыбки и терпеть ложь. Радовало, что они не предлагали не вмешиваться в разговоры о бизнесе, домашнем очаге и будущей свадьбе.
Я ещё не привыкла называть Глеба Олеговича просто по имени, да и одних нас никто не оставлял, не дав возможности сблизиться. Мама все время находилась рядом, как стражник, за что мысленно благодарила ее, ибо общаться с человеком, после появления которого моя жизнь пошла под откос, не желала.