Я тебе (не) принадлежу - стр. 28
Ужасы, кошмары вспышками, как цвета в калейдоскопе сменяются один за другим. Яркие и мутные. Приносящие страх и полное опустошение. Невыносимое, темное, мрачное отчаяние. Режет по живому. Убивает мучительно, с неким извращенным удовольствием.
- Инна… Инна, ты меня слышишь?
Мужской приятный голос. Ласкающий слух. Зовет по имени. Неужели меня? Но как… что… Я же не знаю, кто я такая. Не знаю, что со мной. Почему… где… как…
Из груди вырывается тяжелый стон. Пытаюсь поднять веки. Бесполезно. Передо мной непроглядная тьма. Кажется, будто по голове кто-то бьет отбойным молотком. Она раскалывается. Разламывается.
И боль. Опять эта чертова боль. Она везде. Во мне. Вокруг меня. Она тащит на самое дно.
- Это я. Феликс. Ты знаешь меня? Узнаешь по голосу?
Какой еще Феликс? Что за глупое имя? Как у чертового кота.
Стараюсь повернуть голову на звук его голоса. Не выходит. Трудно. Невыносимо.
- Мистер Романов, да вы с ума сошли! - его кто-то ругает. Причем так громко, что мне это неприятно. - Пациентка только-только в себя начала приходить, а тут вы со своими допросами.
Допросы? Он что полицейский?
Хочу вздохнуть полной грудью. Слабо выходит. Рядом что-то пищит.
- Я просто пришел ее проверить, доктор Симонс, - кажется, что он цедит сквозь стиснутые зубы, с трудом себя сдерживая. - Да и узнать о лечении Инны мне бы не помешало.
- Послушайте, мистер Ром… - издаю протяжный стон, похоже довольно громкий, раз ко мне кто-то прикасается. Слегка, но это вызывает истошный писк приборов сбоку. - Выйдите отсюда. Иначе я позову охрану, - стук дверью. - Инна… Мисс Голубева, я ваш лечащий врач. Мне нужно…
В горле слова застревают. Жутко плохо. Пить хочется. Мозг подкидывает странные сигналы. Как будто кадры киноленты. Жуткие, страшные моменты внезапно начинают всплывать в памяти.
Как эмоциональная буря. Подсознание все скрывало, но какой-то толчок произошел, и меня накрыло волной прошлого.
Память возвращается. Урывками, отдельными эпизодами. Но я понимаю, как меня зовут. Где жила, чем занималась, кто был рядом всю мою жизнь.
Крик. Громкий, на волоске от гибели. Запах. Едкий, противный, горючий. Бензин. Много жидкости. Вокруг. Она повсюду. Обволакивает, имеет надо мной власть.
А потом огонь. Поджог. Запах гари. Жуткий, женский смех. И… пустота.
Мозаика склеивается в полную картину. Ту, о которой даже думать не хочется.
Я Инна Голубева. Главная подозревая в убийстве мужа. Преступница, которую в камере жестоко избили и… и… подожгли. Заживо.
Пошевелиться бы. Встать. Пройтись. Но я словно в каком-то коконе нахожусь. Надеюсь, это не навсегда? Должна же я хоть что-то чувствовать кроме разрывающей боли.