Я.Т.Л. - стр. 24

Адриана. Лагерь

Всю дорогу до лагеря я просидела у окна, нежно касаясь пальцами своих губ. До сих пор ощущала жгучее клеймо там, где наши тела прикасались. Там, где Корвин провёл своим языком, сомкнул свои губы на моих, прикусил. Иниго решил, что я слишком устала, поэтому не задавал вопросов, но временами я чувствовала на себе его внимательный взгляд. Любимая песня, звучащая в наушниках километры пустынной дороги, лес и моё самое опасное головокружительное воспоминание о первом поцелуе. Это не то, что можно забыть. Даже попытаться выкинуть из головы не получится.

«Я навеки в цепях, потому что не разрушить. Те чувства слепые, что покой мой нарушат. Две души. Две опоры. Меня раздирает на части от боли. Тянусь я к нему, словно цветок к последнему заходящему солнца лучу. И навеки я с ним. Я его. И нет больше никого. Он всё, что так важно. Он день. Он моя ночь. Он дождь, под которым я буду идти и свою веру в него нести. В сердце моём его лишь душа, мысли его, и я вся».

Постукивая ручкой по блокноту, в котором, как всегда, было нарисовано сердце и две буквы я читала те строки, чувствуя пульсацию в венах. Месяц вдали от него. Тридцать один день. Семьсот сорок четыре часа. И хренова туча минут. Уверена, что не продержусь и дня. Сорвусь. Позвоню. Напишу. И плевать, что он не ждёт. Его поцелуй, то клеймо, будет гореть на моих губах вечно.

Первый день.

Я начала отсчёт с того самого момента, как вышла из дома и бросила прощальный взгляд на дом напротив. Корвин не проводил меня. Он сделал это вчера и так моё желание, загаданное в звездопад, осуществилось. Теперь осталось самое важное. Он. Я. Навсегда.

Как можно быть настолько одержимой человеком? Я не понимала химии наших чувств, но они накрывали как цунами. Душили порой именно вот в такие моменты, когда мы не виделись. Когда впереди целый месяц вдали от единственного человека в этом мире, с которым я могла быть двадцать четыре часа. Каждый день. Каждую ночь.

День прошёл как в тумане. Девчонок и парней поселили в разные комнаты с общим коридором. К вечеру в моём телефоне было столько фотографий и писем, которые я хотела отправить Корвину, но сохраняла в черновик вместо кнопки отправить. И только когда стемнело, я смогла немного расслабиться. Напряжение, сдавившее горло тисками, отступило. Мне придётся это пережить. Просто пройти через каждый день, в котором его не будет. Каждый день, наполненный моими мыслями о нём.

Я занималась спортом. Много лазила по горам. И проводила больше времени в одиночестве. Избегала Иниго, потому что отчаянно до дрожи скучала по Корвину. Я плакала первую неделю ночью в подушку, просыпалась с красными опухшими глазами, но игнорировала любые взгляды в мою сторону. Я плавала долго в бассейне, Иниго рядом был, старался шутить привлекать меня к каким-нибудь играм или совместным походам, но я сбегала. Вела себя как дура, но ничего не могла изменить. Сердце внутри опустело. Рвалось на части. И ныло. И это сводило меня с ума.