Я спас СССР. Том II - стр. 2
– Пришел с бедой.
– Ну давай, не тяни кота за яйца.
– Я был у Брежнева дома… записывал его мемуары. И на пленку случайно попал вот этот разговор. – Я нажал на кнопку воспроизведения.
Раздались голоса Шелепина и Семичастного. Аджубей явно узнал их, удивленно поднял брови. По мере разговора челюсть редактора «Известий» поехала плавно вниз, глаза округлились. Он еще больше покраснел, нервно ослабил воротничок рубашки.
– Вот же сволочи!.. Никита вытащил их из грязи, перетащил в Москву, а эти мрази!..
Аджубей начал страшно ругаться. Такого грязного мата даже Русин в армии не слышал. Задрожали стекла от крика, редактор еще больше покраснел… Потом вдруг у него посинели губы, он начал хрипеть, схватился за грудь и повалился на пол.
Я бросился к двери в кабинет, заорал: «На помощь!» Аджубей все больше синел, и выхода у меня не оставалось – начал делать ему искусственное дыхание, непрямой массаж сердца. В кабинет сбежались сотрудники, вокруг нас поднялась суета…
Вот так все и началось.
И теперь я давлю на грудь Аджубея, а в голове у меня в этот момент почему-то звучит не СЛОВО, а песня британской группы Bee Gees – «Stayin alive». Под ее ритм, оказывается, очень удобно делать массаж сердца.
Наконец-то появляются врачи «Скорой». Мужчина в белом халате расталкивает толпу, наклоняется к телу.
– Что с ним случилось?
– Захрипел, посинел, упал. Вот, делаю массаж сердца и искусственное дыхание.
– Все правильно, продолжай.
Достает стетоскоп. Пока я делаю искусственное дыхание, расстегивает рубашку Аджубея, слушает сердце. Набирает в шприц с большой иглой прозрачную жидкость из ампулы. Колет прямо в сердце. Адреналин? Сотрудники дружно вздыхают.
– Забираем!
В кабинет вносят носилки, перекладывают на них редактора. Тому явно стало получше, кожа немного порозовела, и задышал уже сам. Спустя минуту Аджубей открыл глаза, обвел нас всех мутным взором.
– Несем!
Санитары подхватили носилки, двинулись к двери.
– Подождите… – просипел редактор, цепляясь рукой за стул.
– Больной, не мешайте! Вас нужно срочно везти в больницу, вот, пока разжуйте аспирин.
Врач кладет в рот Аджубею таблетку. Тот ее выплевывает:
– Русин! Спаси Никиту. Он через четыре часа вылетает в Свердловск на встречу с немцами. Они сейчас, а не потом его уронят. Вешали лапшу Лене…
Все вопросительно смотрят на меня, а я чувствую, как ноги подгибаются. Что значит «сейчас»?!
– Так! Уносим, – командует врач. – У больного бред, такое бывает при гипоксии. Глотайте быстро аспирин, он кровь разжижает.
В рот Аджубея отправляется новая таблетка, редактор отцепляется от стула, и его наконец уносят. Сотрудники все еще стоят в шоке. Я тоже в ауте. Совсем не так я себе представлял развитие событий. В голове набатом начинает бить СЛОВО. Ну, здравствуйте, высшие силы, очнулись!