Я спас СССР. Том I - стр. 13
– А в любовь ты не веришь? – Кузнецов встает на мою сторону.
Я аккуратно, еле-еле делаю новый прокол в память Русина. И тут же дергаю сознание обратно. Трогаю нос. Крови нет. В памяти Алексея нахожу причину трепетного отношения Кузнецова к дамам. На журфак он попал благодаря Юленьке – дочке московского профессора и главной красавице курса. Дима после дембеля заехал посмотреть Москву. Прогуливался возле МГУ, а тут идет богиня. Развевающиеся белокурые волосы, осиная талия, балетная осанка. Юля шла подавать документы в университет. А заодно поразила в самое сердце нашего десантника. Тот устремился вслед. Все его попытки сразу познакомиться провалились. Юленька хорошо знала себе цену. Зато, к его удивлению, в приемной комиссии, куда он увязался за девушкой, его обнадежили. В верхах решили, что среди журналистов слишком много детей интеллигенции. И слишком мало рабочих и крестьян. Кузнецов был родом из деревни Лехтово Владимирской области. Служил. Имеет льготы. Приняли влет. С Юлей у него так и не сложилось – та встречается с каким-то приблатненным мгимошником, – зато зацепился в Москве.
Пока я учился пользоваться Даром, ребята успели поспорить о любви, поругаться, помириться.
– Парни, у вас какие планы на каникулы? – Я доел котлету и прислушался к организму. Тело ответило волной благодарности.
– Пойду стажером к отцу в «Правду», – тяжело вздохнул Коган.
– А чего такой грустный? – удивился Димон. – Главная газета страны. Всех узнаешь, контакты заведешь.
– Ага, буду бегать за водкой для корреспондентов. – Лева аккуратно вытер пальцы салфеткой, допил компот. – До реальных репортажей не допустят.
– Так это самый сложный жанр, – не согласился с Коганом я. – Начни с заметок, информашек.
– Там тоже, как говорят в капиталистических странах, конкуренция. Желающих много. И у всех стаж, опыт…
– Отец не поможет? – Я заметил в толпе студентов Юленьку. В белой кофточке и синей приталенной юбке та шла под руку с подругами и задорно смеялась. Димон сидел спиной и ничего не увидел. Коган сделал мне страшные глаза. Я кивнул в ответ. Не дурак, незачем бередить сердечные раны Кузнецова.
– Не поможет. Он у меня принципиальный. А ты куда, Димон? Домой в свое Ляхово?
– Что за Ляхово? – тут уже удивился я.
– Да наша деревня раньше Ляхово называлась, – богатырь смущенно потер лоб рукой. – В петровские времена ехал какой-то шляхтич на службу к царю. Заболел в наших местах. А болели раньше долго. Ну вот он и подзадержался. Да так, что дети пошли, внуки…
Мы засмеялись.
– Деревню начали называть Ляхово. Потом поменяли на Лехтово. Ну так типа благозвучнее. С поляками-то воевали много…