Я – смерть. Хроника неизбежного - стр. 5

– Вот скажи мне, Бог… ик… дан, ты на том хуторе бывал когда – нибудь раньше?

– Что?

– На хуторе том бывал?

– Как не бывал? Бывал конечно. Да я только оттуда иду.

– Дубина ты, Богдан. Я же тебе не про то говорю.

– Прекращай трещать, Казимеж, итак голова болит. Ты лучше посмотри какая сегодня ночь. Вона как звезды светят. А воздух то какой чистый.

– Даааа – протяжно подтвердил Казимеж.

– В такую ночь сам черт не страшен.

– Ой накличешь ты беду на нас, Богдан.

– А чего? Черта боишься?

– Боюсь – не боюсь, да только вот черта звать последнее дело.

– Да ладно тебе. Ну и что мне будет? А ну-ка подайте мне черта сюда! Я ему покажу как у нас на хуторе дела делаются.

– Да тише тебе. Щас до дома дойдешь, жинка тебе покажет и черта и все что хож.

Долго ли, коротко ли еще длилась бы эта беседа – не известно. Но если бы на горизонте не появилась уловимая тень, то можно сказать уверенно, что мужики не остановились бы как вкопанные на том же месте.

– Тю. Богдан, да ты посмотри. Никак кто идет нам на встречу?

– Хде?

– Да вон там, впереди.

Богдан скосил глаза и попытался сконцентрировать взгляд по направлению, указанному его товарищем, и похоже что-то сумел разглядеть.

– Да, верно, идет кто-то.

– Ну и кто же это может быть? Никак сам черт нас услышал? – ехидно спросил Казимеж, а сам, не смотря на опьянение, стал заметно нервничать.

Ровный свет луны тускло освещал ночное пространство. Поле озаряло слабое золотистое сияние. Порывы ветра умеренно теребили траву и кустарники. Тень вдалеке становилась все ближе и ближе.

И вот, не доходя и десяти шагов до путников, стало видно, что тень – это никакая не тень, а всего-навсего старуха, одетая в темный балахон, защищающий от дождя и прочей непогоды. Держась костлявой рукой за косу, перекинутую через плечо, она медленно ковыляла себе по дороге навстречу мужикам, так не вовремя попавшимся ей в столь позднее время.

Трудно сказать, что повлияло на поведение Богдана и Казимежа. Может быть это было невероятное количество выпитого алкоголя, может быть предшествующая беседа оказала свое влияние. Но как бы то ни было, безобидный образ старухи с косой оказал на мужиков неизгладимое впечатление.

Сердца их начали ускоренно биться. Глаза перестали быть перекошенными, взгляды сосредоточенно уперлись на старуху, зрачки сузились. Они явно испытывали страх.

Первым не выдержал Казимеж.

– Чур меня, чур. Изыди нечистая – прокричал он, и со всех ног побежал в противоположном от намеченного пути направлении.

Богдан же стоял парализованный. Сердце его стало биться так сильно и часто, как никогда раньше до этого.