Я скучаю по тебе. Укрощение строптивой - стр. 40

— Ты, Стрела, остынь! Весело же!

Мы сверлили друг друга взглядами и топтались на месте. Никто первый не решался напасть по-настоящему. Я был слабее Блонди в драке, и это он знал, поэтому просто играл со мной, как кошка с мышкой.

— Кому? Никто не смеется! — В моей груди клокотала лава.

Еще одно движение, один выпад Блонди, и она выплеснется на его голову всей огненной массой.

Я теснил его все дальше.

— Мне весело.

И тут я бросился на него. Мне было наплевать, что он выше, сильнее, тяжелее меня. Не смогу достать руками, вцеплюсь зубами и порву на хрен, как Тузик грелку!

Блонди отскочил в сторону. Мой кулак пролетел мимо его лица. Я потерял равновесие и свалился бы на асфальт, если бы не Макс. Он подлетел ко мне и подхватил за пояс.

— Парни! Что вы делаете! — где-то далеко звенел крик Маши.

Но сейчас меня интересовал только Блонди. Я оттолкнул Макса и снова бросился в атаку. Пашка опять увернулся.

— Бей, останови этого безумного, — крикнул он.

Я никого не видел. По сторонам метались черные и белые тени, а в узком коридоре передо мной светилось злое лицо Блонди. Он стоял прямо и целился мне в лоб своим кольцом.

— Па-а-арву-у-у, су-у-у!..

Я нагнул голову и понесся на таран. Тело Пашки стремительно приближалось и вдруг… исчезло. Что-то резко ударило меня по лбу, рассыпалось мириадами искр, и свет в глазах померк.

Очнулся от ударов по щекам. В голове звенело, звуки доносились слабо, будто в уши набили ваты. Я открыл глаза и увидел над собой смеющееся лицо Пашки.

— Ну, петушок — золотой гребешок, выпустил пар?

Он протянул мне руку, но я отвернулся, оперся ладонью на асфальт и встал сам. Огляделся. Рядом всхлипывала Маша, на крыльце наблюдали за представлением полицейские. Макс отряхивал мне слаксы. Я мельком глянул: на коленях темнели пятна осенней грязи.

— Ты на машине? — я посмотрел на Машу.

— Да.

— Поехали.

Наперерез кинулся Пашка и схватил меня за рукав блейзера, который тоже был уже не первой свежести.

— Стрела, хватит дуться. Ну, сцепились, бывает! Зачем из-за девчонки ссориться? Все же идет по плану.

— Маш, ты едешь или остаешься? — Я не обращал внимания на призывы Блонди.

Моя подруга быстро нырнула на пассажирское сиденье, и мы тронулись с места. Разговаривать с Пашкой не хотелось, выяснять отношения — тем более. Я еще кипел, не мог успокоиться.

— Антоша, может, я поведу? — предложила мне Маша. — Она вытащила влажные салфетки и приложила одну к моей щеке. — Посмотри на себя, на тебе лица нет. Пашка бывает таким мерзавцем!

Я бросил взгляд в зеркало: одна щека была покрыта мелкими царапинами от поцелуя с асфальтом и покраснела. Черт! Теперь опять попадет от матери. Ну, отбирать у меня уже больше нечего, значит, плевать!