Я сам похороню своих мертвецов - стр. 19

– Это ты правильно сделал. Я ни разу ее не видела. Какая она, Ник?

– Пухлая тупоголовая блондинка, – отрезал Инглиш, подходя, чтобы сесть на подлокотник кресла. – Она мне заявила, что это я виноват в смерти Роя, и выставила меня за дверь.

– Ник! – Джули быстро взглянула на него, но успокоилась, увидев, что он улыбается.

– Подозреваю, это была истерика, однако я на всякий случай вытащил Сэма из постели и отправил ее успокаивать. Приходится проявлять осторожность, чтобы это дело не переросло в скандал, Джули. В данный момент у меня на кону крупная ставка. – Его загорелая рука скользнула ей на плечо, пальцы нежно провели по шее. – Через несколько недель сенатор объявит, что это я профинансировал строительство новой больницы. Комитет, разумеется, и так знает, а вот пресса – пока нет. Есть мысль назвать больницу в мою честь.

– Назвать в твою честь? – с недоумением повторила Джули. – Но зачем, скажи на милость?

Инглиш улыбнулся чуть сконфуженно:

– Звучит безумно, да? Но я хочу этого, Джули. Я хочу этого больше всего на свете. – Он встал и снова заметался по комнате. – Я добился в жизни неплохого успеха, Джули. Я начинал без гроша в кармане, а теперь я не хуже любого другого богача, если мерить в деньгах, но деньги не самое главное. Джули, если я умру прямо сейчас, через неделю меня все забудут. Самое главное, что оставляет по себе человек, – это имя. Если больницу назовут в мою честь, что ж, наверное, тогда меня забудут не так быстро. Но есть еще один момент, даже более важный. Я обещал матери, что стану знаменитым, и она верила мне. Она не дожила до того момента, когда мои дела пошли в гору. Когда она умерла, я все еще болтался по городу со своим гирокомпасом без гроша в кармане, но я обещал ей, что добьюсь успеха, я обещал ей, что пробьюсь наверх, и она верила мне. Она была бы вне себя от счастья, если бы узнала, что в мою честь назовут больницу, а я, дурак такой, до сих пор думаю, что, может, и будет еще – там, где она сейчас.

Джули слушала в зачарованном молчании. Она и не подозревала, что Инглиш может думать и рассуждать подобным образом. Ее разбирал смех, но она инстинктивно понимала, что он придет в ярость, если она засмеется. Мечтать, чтобы в твою честь назвали больницу! И такие сантименты из-за матери! Невероятно и совершенно не согласуется с его характером. Она не без тревоги подумала, что знает его совсем не так хорошо, как ей казалось. Она-то всегда считала его бессердечным дельцом, который молится на деньги. И новая сторона его характера напугала ее.

– Давай смейся, если хочешь, – предложил Инглиш, улыбаясь. – Я понимаю, что это смешно. Я и сам иногда смеюсь над собой, но я действительно этого хочу и собираюсь заполучить. «Больница имени Ника Инглиша»! Звучит очень недурно, а?