Я с тобой развожусь - стр. 10

- Да, Марго… - поправляется ведущая и, скрывая неловкость под белоснежной улыбкой, просит:  
- Расскажите, пожалуйста, как вы познакомились с мужем.                                                                      
Уголок губ невольно содрогается в кривой улыбке. Я прекрасно понимаю, к чему это все идет.      
- Мы познакомились в ресторане, где я работала официанткой, - отвечаю умышленно коротко и безэмоционально. Потому что четко сознаю - нами пытаются манипулировать. Пробудить те  воспоминания, после которых все участники дружно должны  воскликнуть: «ах, как прекрасно мы жили! И зачем мы вообще разводимся?»
Но ключевой момент здесь - прошедшее время. И я не намерена позволять себе той слабости, на которую сейчас так бесцеремонно пытаются надавить. Я боюсь того, что за этим последует - сомнений в принятом мною решении. Сомнений, которых нельзя допускать.                                  
Кажется, Алиса обескуражена моим лаконичным ответом. Она смотрит на Яна, ожидая от него, что он добавит к сказанному мной что-то еще. И в этот момент я испытываю какое-то иррациональное желание услышать от него нечто сентиментально-глупое. Вроде того, что когда наши глаза впервые встретились, его мир перевернулся с ног на голову… Я и сама не знаю, почему это вдруг становится таким важным, но потребность увидеть его эмоции вспыхивает болезненным пожаром. Я даже вскидываю на мужа глаза в ожидании его комментария, но он в итоге произносит лишь:   
- Ну да, что-то вроде того.                                                                                                                                      
Мне хочется резко рассмеяться. В первую очередь - над собой и своей глупостью. Я ведь заранее знала, что именно так он и ответит. Зачем ждала чего-то несбыточного?                                               
Возможно, ему вообще стыдно вспоминать историю нашего знакомства. Может, он стесняется, что его жена была простой официанткой? И уж тем более ему вряд ли хочется рассказывать, как в тот день я неловко опрокинула на него содержимое тарелки, не донеся ее до стола.                                             
Но ведущую наша неразговорчивость, похоже, уже не смущает. Глядя на меня, она говорит восторженно:  
- Так это же настоящая история Золушки! Ну разве не миииило?                                                         
На ее риторический, в целом, вопрос, другие пары послушно аплодируют. Мне же все это вовсе не видится милым. Подобные истории кажутся таковыми лишь в детских сказках, а в реальности такое положение - скорее унизительно. Но в том, что я так и не стала представлять из себя нечто большее, чем аксессуар Яна Григорьева, я могу винить лишь саму себя.