Я с тобой не дружу - стр. 50
– Сонь…
– Вот прям настолько плохо, что ты месяц от меня скрывался? Да, Рэм?
– Сонь, я не…
– Или я вешалась на тебя, прохода не давала, и другого выхода ты не видел? – не желая слушать его, я продолжаю бомбардировку.
– Ты не о том…
– Нет! Я как раз о том самом! – я почти перехожу на ультразвук, потому что у меня кровь так шумит в ушах, что я практически себя не слышу, а мне очень нужен хотя бы один голос в поддержку, пусть бы и мой собственный. – Или ты считаешь меня идиоткой?
Не отвожу взгляда от такого любимого и одновременно такого ненавистного лица.
– С чего ты взяла? – переспрашивает через губу, взгляд исподлобья. Обиженка, твою мою налево. Мы еще и делаем вид, что мои слова несправедливы.
Осознав, что Рэм все еще меня обнимает, я со всей силы отталкиваю его, потому что руки его жгут меня каленым железом лжи и предательства даже через одежду.
– С того, что я неплохо тебя знаю, Рэм. Хуже, чем думала, но все равно весьма и весьма неплохо. Больше не смей ко мне приближаться! И не смей даже заговаривать о дружбе! Слышишь? Не смей! – я почти задыхаюсь от переполняющих меня чувств, которые рушат меня, разбивают сердце на мелкие осколки, оставляя только руины. – У тебя нет права даже вспоминать о нашей дружбе!
– Да какая муха тебя укусила? – он снова пытается меня обнять, но я успеваю отпрыгнуть. Злость моя так сильна, что придает мне проворности, и я умудряюсь не спотыкнуться о бордюр.
Ненавижу это. Это прокатывает только с детьми до пяти лет. Когда ты обидишь кого-то, а потом просто обнимешь и уверен, что все проблема исчерпана. Это вот называется обесценивание чужих чувств. Типа, все это выеденного яйца не стоит. Можно просто потискать, подарить цветочки, и нормуль все будет.
Ненавижу. Ненавижу.
– Какая? Ты серьезно? Ты не только хреновый друг, ты еще и эмоционально туп? Настолько бесчувственный? – все. Меня несет, но я не жалею.
Все равно больше уже ничего не исправить, не после сегодняшнего.
Надо хоть душу отвести, высказать ему все. Вряд ли в его непробиваемости найдется брешь, и хоть что-то отложится, но у меня накипело.
– Думаешь, я ничего не поняла на Валентинов день? Не сразу, признаю, но как только осознала, что ты наплевал на мое к тебе отношение, то и на все остальное глаза открылись.
– Не понимаю, о чем ты, – отпирается Рэм, но, судя потому, как побледнело его лицо, я права, и рыльце у него в пушку.
– Ты же не просто не пришел, хотя я тебя очень просила и напоминала. И нихрена ты не забыл. Ты это сделал специально, и тебя не волновало, что я там буду в день влюбленных одна сидеть и ждать тебя. Да ты телефон выключил, хотя уж я-то прекрасно знаю, что ты сдохнешь, но мобильник зарядишь, и уж тем более, если ты дома. Мне надо было с тобой поговорить, и ты догадался о чем. Да, Рэмушка? И вместо того, чтобы честно сказать, что ничего ко мне не чувствуешь, ты слился. Наплевал на мои чувства. Хрен с ним с поцелуем, можно было просто сделать вид, что был пьян, спустить на тормозах, соврать, что поддался эмоциям… Я бы это приняла. Ты кобелина, и мозги у тебя между ног. Кому как не мне об этом знать? Я сбилась со счета на твоих шалавах. Я бы не удивилась. А что сделал ты?