Я с тобой не дружу - стр. 5

Решив, что краше свой нос я уже не сделаю, берусь за кисточку и растушевываю границы помады. Пусть будет эффект нацелованных губ.

– Все у тебя в порядке с носом, – вздыхает уже притомившаяся Надя, которой, чтобы удачно выглядеть, достаточно накрасить светлые от природы ресницы. – И стрижка эта делает его изящнее.

Стрижка…

После того ужасного дня, разбившего мое сердце вдребезги на такие мелкие осколки, что и не соберешь, в пору отращивать новое сердце, я отрезала к чертям волосы, которые так восхищали Рэма, и перекрасила их.

Мне понравилось его перекошенное лицо, когда он впервые увидел меня с новой прической, хотя сама привыкала тяжело. Слишком долго я растила свою косищу. С того самого дня, как подслушала его разговор с другими мальчишками, что девушек с короткими волосами он не воспринимает.

Вот дура.

Могла давно бы постричься и не тратить столько времени на мытье и сушку головы.

– Пошли, кого ты собралась сражать на повал? Денис и так на все готов, а ты его морозишь. Уведут, если будешь продолжать играть в снежную королеву.

– Уведут, значит, не мое, – хмыкаю я, хочу прозвучать задорно, а получается горько.

Надя смотрит на меня удивленно. Она не знает. Никто не знает.

Это всегда было моим секретом. Им и останется.

Ни к чему еще кому-то знать о моем унижении.

Этого я и не могу простить. Не то, что отверг, а что поглумился.

Правда, занятая тем, чтобы осознать, что я всегда буду на последнем месте в жизни Рэма, я не сразу поняла, всю красоту задумки. А когда до меня дошло, что именно он сделал, и что все было продумано до мелочей. Вот тогда я и поставила жирный крест на нем, на нас, на том прошлом, которое нам было дорого.

Впрочем, возможно, оно было дорого только мне.

И этот крест, хоть и эфемерный, значительно весомей, чем тот, что мы оставили на руках друг друга много лет назад.

Порывшись в косметичке, достаю широкое кольцо, купленное мной сегодня в торговом центре, где я слонялась, сбежав из ресторана. Оно как раз подходит на мизинец и закрывает почти всю фалангу вместе с меткой рассыпавшейся в пыль дружбы.

– Вот теперь пошли, – поправляя кроп-топ, открывающий живот, соглашаюсь я.

В этот бар мы решили нагрянуть внезапно. Я успела только забежать домой, сменить верх и зацепить походную косметичку, но макияж всегда придает мне уверенности в себе, словно панцирь наращиваю. Так что я готова веселиться. Надо прогнать все мысли о Рэме, его чайных глазах с желтыми крапинками, его губах, которые меня никогда больше не поцелуют.

В последнее время мне все чаще это удается. Не думать о Рэме. И тогда становится не так больно.