Я – Распутин. Время победителей - стр. 3
– И у них есть жены, дети…
– Это все плохо кончится! Даже если Николай отречется… Он потом передумает.
– Не дадим. Поезд уже уедет. Лена… – я взял эсерку за руки, посмотрел ей в глаза. – Я тебе помог. Теперь твоя очередь, помоги не мне – Родине!
Прозвучало пафосно, но похоже подействовало.
– Это низко так упрекать прошлым! – девушка заколебалась.
– Елена Александровна… – я тяжело вздохнул, перекрестился. – Видит Бог! Я перебрал все другие способы, пытался найти выход. Его нет. Стране нужна Конституция, а Думе – выборное, ответственное правительство. Только так мы сможем подготовиться к будущей войне. Если Николай останется главой государства, этого государства через десять лет не будет на карте. Заодно история слизнет десятки миллионов русских. И сколько там будет детей – одному Богу известно! Да и Никсе с детьми также не уцелеть…
Этот спич произвел впечатление. Елена испытующе на меня посмотрела, коротко спросила:
– Что от меня нужно?
– Вот это уже деловой разговор. План таков…
Тихая паника волнами гуляла по Александровскому дворцу, накрывая крылья, выплескиваясь на курдоньер, отдельно стоящую кухню и расходясь дальше по Царскому Селу всполошенной прислугой, усиленными караулами и патрулями гвардейцев, нервными криками городовых, мчащимися санями и авто с полицейскими, военными, гражданскими…
В крытую колоннаду между двумя крыльями дворца Екатерины Великой я вышел из автомобиля, страшно ругаясь на дурацкую конструкцию без теплой кабины, и почти сразу натолкнулся на взмыленного Герарди. Явился, не запылился! Жалко, недолго действовал мой «спам» – услать бы этого проныру годика так на два, на три… На Сахалин!
– Добрый день, Борис Андр… – только и успел я сказать, как он, едва ли не спихнув меня с дороги, умчался к ожидавшему его экипажу, запрыгнул в него и был таков в вихре снега из-под полозьев.
«А крепко их тут пробрало», – подумал я, проходя анфиладой в восточное крыло, где были покои царской семьи. Еще бы, такого скопления полиции тут, наверное, никогда не было и никогда не будет, вон, даже Филиппов тут.
Главный сыскарь Питера лишь на минуту выглянул из кабинета, передал бумаги флигель-адъютанту и махнул рукой ожидавшему у стены Деревянко. Тот с отчаянием обреченного закрыл за собой дверь – надо полагать, сейчас его будут допрашивать. А потом и остальных лакеев, мамок-нянек и вообще тружеников дворцового хозяйства, стоявших в очереди на совершение процессуальных действий, как написали бы в протоколе. Допрос, даже в качестве свидетеля – не сильно приятная штука, а уж для тех, кто косвенно или прямо отвечал за пропавшего цесаревича…