Я – Распутин. Сожженные мосты - стр. 26
– Шла война! Стране нужны были финансы…
– Но и себя ты не обидел, правда? Вот и поделись!
Витте задумался, побарабанил пальцами по столу. Потом собственноручно поднял купюры.
– Но у меня нет с собой такой суммы наличными!
– Нешто мы совсем дремучие? Чек пиши. В банку.
– А гарантии? Какие гарантии? – граф сдался, достал чековую книжку.
– Сей же час поеду к царю. Буду молить за тебя. Ежели не сработает, пойду к царице. Она меня слушает, нашепчет ночью Никсе, что потребно.
– Ладно, держите, – Витте с большим сожалением расстался с чеком. – Я очень жду!
Графа я почти не обманул. Тут же поехал в Царское Село. Увы, Николая на месте не было – он плавал в шхерах на своей яхте «Штандарт». Я метнулся к Аликс. Та была занята детьми, но вошла в мое положение, дала приказ дворцовому коменданту. Тот позвонил в Петергоф, где стоял паровой катер.
Красоты дворца посмотреть не удалось – меня с поклонами сразу провели на пирс. К счастью, капитан знал, где плавает царь, и сразу туда направился на всех парах. Я стоял на носу, вдыхал свежий морской воздух. Темнело. Солнце закатывалось в море.
Балтика спокойна, волн почти не было. Не штиль, но около того.
– Ого, миноносец пригнали. «Пернов», кажется… – Капитан приложил к глазам бинокль. – Да, он. Знакомец мой там служит. Поди кого-то привезли к царю-то…
Корабли обменялись сигналами ратьера, мы подплыли к «Штандарту». Нам кинули конец, корабли сошлись борт в борт. Я перешел на яхту, велев капитану ждать меня и никуда не уплывать.
На палубе появился личный камер-лакей Николая латыш Трупп. Он невозмутимо проводил меня в капитанский салон яхты.
К моему удивлению, я там застал Столыпина. Он о чем-то жарко спорил с Николаем. Точнее выговаривал.
– …упала крыша. Прямо на места левых. Те взвыли, подстроено, мол!
Ни премьер, ни царь меня не заметили в дверях, склонились над ворохом газет.
Я понял, о чем идет речь. О скандале в Думе.
Как водится в России, деньги, выделенные на ремонт Таврического дворца – разворовали. И в здании рухнула часть крыши. И прямо на места левых фракций. Те, разумеется, посчитали, что все подстроено и правительство хочет избавиться от неугодных оппозиционеров таким диковинным способом.
– Кто-то пострадал?
– Нет, все случилось в перерыве…
– Слава богу! – Николай широко перекрестился.
– Нет, не слава богу! – Столыпин ткнул пальцем в газеты. – Во время исполнения гимна левые отказались вставать. Это беспрецедентный демарш! Ваше величество! Дума должна быть распущена.
О как! Дело-то идет к концу.
Николай увидел меня, обрадованно подошел: