Я прятала Анну Франк. История женщины, которая пыталась спасти семью Франк от нацистов - стр. 30
По радио теперь постоянно передавали немецкую музыку. В кинотеатрах шли только немецкие фильмы – и мы, естественно, перестали ходить в кино. Был издан указ, запрещающий слушать Би-би-си, но мы не обращали на это внимания – английская станция оставалась для нас единственным источником надежды.
В конце июля из Лондона по ночам начала вещать радио-станция голландского правительства в изгнании «Радио Оранж». Это было как глоток свежего воздуха. Поскольку газеты перестали печатать что-либо, кроме германских новостей, мы ничего не знали о происходящем во внешнем мире и жаждали хоть какой-то информации. Каждую ночь мы приникали к радиоприемникам, хотя это было совершенно незаконно.
Несмотря на все тревоги, голландские евреи не подвергались преследованиям. К ним относились так же, как и ко всем остальным. В августе еврейским беженцам из Германии приказали зарегистрироваться в службе по делам иностранцев, что они и сделали. Ничего страшного не случилось, их просто зарегистрировали – и все.
В кинотеатрах запустили антисемитский новостной выпуск «Вечный жид», но, поскольку ходить в кино мы перестали, ни я, ни Хенк его не видели. Книги, которые не нравились немцам, были убраны из библиотек и книжных магазинов. Говорили, что изменения внесены даже в школьные учебники, чтобы они соответствовали новой идеологии.
В августе над нами пролетали сотни бомбардировщиков, направлявшихся в Англию. Они шли волнами, одна за другой. Каждый день мы слышали бесконечный гул самолетов. Иногда на восток пролетали английские самолеты. Наши сердца замирали. Би-би-си сообщала о бомбежках Берлина, и это вселяло в наши сердца надежду. Но потом германское радио рассказывало о пылающем Лондоне и о том, что британцы почти готовы капитулировать. Мы снова падали духом, и ярость в наших душах росла.
В сентябре гитлеровская авиация начала массированные ночные налеты. Гул этих стервятников смерти стал постоянным спутником ночного сна. Как и было приказано, на ночь я закрывала окна плотными листами черной бумаги. По ночам в доме царила зловещая атмосфера – кромешный мрак, без единого лучика лунного света.
Тысячи голландцев работали на немецких заводах за границей. Другие голландцы устроились в германские компании в Бельгии и Франции. Повсюду висели яркие плакаты, призывавшие голландских рабочих переезжать на работу в Германию. На этих плакатах красовались розовощекие арийские лица.
Подлые голландские нацисты объединились с нацистами германскими. Они пользовались особыми привилегиями. Мы относились к этим гадюкам с презрением. Но мы не всегда знали, кто «хороший», а кто «плохой», поэтому никогда не разговаривали о войне с теми, в ком не были совершенно уверены. Когда я приходила за покупками, полки магазинов были почти пусты. Немцы начали забирать наши продукты и отправлять в «фатерланд».